Что интересно, если бы не Российские СМИ и блогеры, я бы даже не знал о существовании каких-то там квадроберов, или как правильно. Кто-нибудь вообще в реальной жизни, на улицах встречал это хоть раз? Вот и я нет.
Дело не в том, что квадроберы - это плохо. Это как раз-то нормально, дети любили подражать животным во все времена: дети помладше всяким кискам и зайчикам (откуда и традиция наряжать в них детей на всякие огоньки), дети постарше в мои годы представляли себя всякими черепашками-ниндзя, и тд и тп. Дело в том, что Россия берет какое-то банальное и малосущественное явление, до которого никому в нормальном обществе нет дела, и раскручивает его до граней истинного умопомешательства. Та же ситуация, что и с мигрантами.
При прочтении российских лент создается впечатление, что для иной женщины считается большой удачей дойти с работы до дома не будучи изнасилованной мигрантом. Из-за каждого угла российской хрущевки на прохожую женщину таращатся сразу десятки хищных мигрантских глаз, с торчащими внизу пиписьками на изготовке. А каждый, самый общипанный куст шуршит прыгающими в нем безумными детьми в образе собак, кошек, страусов и хуй пойми кого еще. И стоит лишь несчастной начать убегать от мчащихся за ней и размахивающих, как ковбойским лассо огромными хуями мигрантов, как под ноги ей - хуяк - дети из кустов. Она спотыкаясь падает, ее настигают мигранты, после чего начинается пиршество западных ценностей: дети в образе собак трахают ее ногу, мигранты - кое что другое.
В случае с квадроберами, Российская власть придумывает несуществующую проблему и раздувает ее до масштабов истерии, лишь для того, чтобы играя на чувствах престарелого совкового лаптя и провинциальной гопоты, в какой-то момент выйти на арену в качестве вожделенного спасителя. Так делали рэкетиры в 90-е: крушили ларек, после чего предлагали защиту от таинственных крушителей ларьков. А коммерс им и благодарен! Так действует и рос власть в двадцатые: выдумывает проблему, потом публично ее решает (через запретительство), а дремучий лапоть и счастлив. По такому же принципу действует тот же Бастрыкин: выдумывает ахуительную статистику о том, что количество изнасилований мигрантами за день выросло на 1488 миллиардов процентов, после чего обещает показать им кузькину мать, и лапти от счастья ссут себе в подкладку советских драповых польт.
Ну и в конце-концов, это еще и повестку перебивает: чем больше люди будут обсуждать "проблему" квадроберов, тем меньше будут обсуждать проблемы мобилизации, войны и тд. Цель - максимально засрать все инфо-поле, поэтому даже во время визита в Армению Лавров поднимает тему квадроберов.
Это базовые условия поддержания видимости стабильности крайне ослабленным и испуганным государством. Поскольку ничем полезным оно завоевать симпатии населения не может, а защитить не способно и подавно, приходится выдумывать врага, наделяя демоническими чертами, после чего на потеху публики грозным мечом правосудия обезглавливать, демонстрируя себя спасителем народа, мчащим на крыльях ночи. Так что после того, как Россия победит этих бобберов, она сразу же придумает нового врага, даже не сомневайтесь.
А вот в вопросах решения реальных проблем - вроде того, что вернувшиеся с СВО "герои", словно свиней в загоне режут своих жен и сожительниц - там, государства, и следа не найти. В случае с беспределом чеченских ОПГ - аналогично. Единственные, от кого сегодня может защитить государство - это дети в костюмах кошечек, да и те выдуманы им же. Показательно!
ДНОвости
Тексты разные
Путин первый квадроббер - стерха изображал, говорят даже нос аиста надевал, но это уже легенды
Чеченки не для вас, Карпенко! – ответ украинскому "адвокату" россиян
https://www.youtube.com/watch?v=Q76YFVKi9tc
Комментарий ДНОвости:
Тут два магистра ютьюбно-национальной политики закусились не на жизнь, а на смерть - кавказец Тумсо Абдурахманов и украинец Дмитрий Карпенко. Камнем раздора, как обычно, послужили бабы. Карпенко грит, что эти Абдурахманы - фашисты чистейшей воды, вплоть до того, что не велят своим бабам мешать кровь с инородцами. Тумсо парирует в духе, "Если русские и украинцы не смогли воспитать своих женщин - это ваши проблемы, а в наши дела лезть не надо со свиными славянскими рылами". Дескать, у нас, ебать, мораль торжествует!
Все эти традиции, за которые так ратуют бесчисленные Тумсо всего отстающего мира, носят сугубо практичный (а с тем и шкурный) интерес, т.к. женщина в первобытном обществе, в первую очередь представляет собой ценный ресурс по извлечению материальной выгоды. Начать следует с того, что любое нищенско-первобытное общество всегда находится в состоянии перманентной вражды со всеми своими соседями. Ибо соседи воспринимаются как прямой конкурент на скудную КОРМОВУЮ базу.
Этой внутренней враждой и обусловлена традиция сопровождения женщины на улице родственниками мужского пола. Просто, подобные общества столь высокоморальны, что стоит там бабе одной показаться на улице, как ее сразу же утащат в соседний аул, где дружной ватагой и продемонстрируют своеобразное прочтение корана, после чего еще и выкуп за нее у родственников потребуют. Этим же обусловлена и обязательность покрытия - они ж там трахают все что движется (и не только людей), поэтому любое живое существо надлежит сделать максимально безликим, чтобы искушения было меньше. Проведите эксперимент - отпустите бабу любой национальности и внешности без сопровождения и паранджи погулять по окраинам высокодуховного Кабула, посмотрите как долго она продержится.
И оберегают ее так трепетно, отнюдь не из сентиментальных соображений, а сугубо из шкурных - сами хотят ее кому-нибудь загнать подороже, ведь за невест в таких обществах принято уплачивать "колым". Проще говоря, девочка в такой семье растет на продажу, и бесчисленные родственники зорко бдят, чтоб ее не похитили, лишив семью потенциального достатка. А также, чтоб не опорочили - это резко сбивает ее цену на рынке невест. Такая же ситуация была и в РИ до революции, и также тщательно скрывалась под ширмой "красивых высокодуховных традиций". Те, кто побогаче, отдавали дочерей в институт благородных девиц, где их заставляли носить травмирующие корсеты, чтоб с осиной талией загнать подороже, или в балет отдавали. И первое и второе являлось прямыми фабриками по подготовке элитных проституток. Те, кто победнее, устраивали ярмарку невест - отцы в шеренгу сгоняли дочерей на обозрение, а прохожие ходили и смотрели, кого из них взять себе на ночь... простите "в жены", как это тогда называлось. На утро "невесту" неожиданно возвращали родителям, мол, что-то пошло не так. Но главное - ритуал соблюден и высокодуховный облик деревни сохранен в полной мере. На деле же, невесты - обыкновенные проститутки, у которых сутенеры - их родители.
В исламе такой же "временный брак" воспроизводится в точности до деталей, разве что с местными особенностями: у входа в дом наслаждений (квартиру, комнату, сарай, палатку) обычно сидит мулла и совершает над сыном Аллаха и жрицей любви обряд бракосочетания. Когда довольный сын Аллаха покидает свою даму (как и положено уплатив за невесту калым), то мулла совершает обряд развода. Воистину все гениальное простое! Причем, поскольку общество это особо высокоморальное, то девушку находят, как правило, по связям, т.е. ее сами родители/братья и сдают в аренду. Иногда, конечно, в исламских странах, устраивают показательные казни жриц любви, но это происходит исключительно в тех случаях, когда о нелегкой профессии девушки стало известно публично — надо же показать, как мы нравственны и публично наказать. Ну это принцип жизни любой сельской общины: ничто не грешно, пока об этом не узнают соседи.
=====
Т.е. молодая баба в нищенском консервативном обществе - ценный ресурс, потому ее так и оберегают. Но есть и еще одна причина. Дело в том, что бабы в целом любят иностранцев. Любых. Это заложено самой биологией материнства: связь с иностранцем уменьшает вероятность близкородственного скрещивания, негативно влияющего на потомство. А если иностранец еще и обеспечен - то в любой деревне все бабы пред ним сложатся буквально штабелями. Таким образом, жительнице одного племени ВСЕГДА будут куда интереснее мужчины из другого племени, особенно если племя это более успешно.
Представьте себе ситуацию, когда обладатель московской прописки, не говоря уже об американском гражданстве каком, оказывается в глухом азиатском, восточном или кавказском ауле. Как вы думаете, как на него будут реагировать все местные девушки, оказавшиеся перед выбором: с одной стороны ломоухий погонщик ослов, дающий лишь одну перспективу - сдохнуть в ауле с пятью детьми у иссохшей груди, и с другой - обладатель Московской прописки с квартирой в столице, а вместе с тем и с перспективами? Конечно же, при таких раскладах ломоухий погонщик ослов пролетает просто со свистом. Так что если в таких обществах дать бабам свободу - они попросту молниеносно разбегутся по Москвам, Турциям и Европам, и сложится ситуация как в песне: "Все девчины в город посматались, не хотят колхозной жизнью жить, только две уродины остались, видно их придется нам любить".
Свои бабы разбегутся, а чужим погонщик ослов растапливающий печь ослиным же кизяком не интересен и подавно. Поэтому в любом таком обществе и удерживают бабу в рабстве, в противном случае и скрещиваться будет не с кем, и колым получать не за кого.
Карпенко прав характеризуя подобные общества, как фашистские. Они фашистские и есть. А фашизм формируется (как и коммунизм, как и исламизм, как и все диктатуры, по сути фашизмом и являющиеся) в первую очередь на почве неконкурентоспособности. И эта неконкурентоспособность всегда выражается и в половом вопросе. Одна из ключевых причин антисемитской политики и Романовых и Гитлера крылась в том, что и русские и немцы были неконкурентоспособны с евреями. Поэтому и там и там их по максимуму пытались ущемить в правах, чтобы они не заполонили собой все экономическое пространство. И одной из основ Гитлеровской политики было недопущение скрещивания немецких женщин с евреями, ибо евреи через одного были банкирами, ювелирами и дантистами, в то время как немцы пороли лузерскую хуиту за какие-то там традиции и патриотизм. Естественно при таких раскладах евреи не просто подгребали под себя всю власть и экономику, но и самых лучших телочек, от чего у немцев буквально бомбило. Та же ситуация и с сегодняшними Поздняковцами: они почему апеллируют к консерватизму с закабалением всех баб? Потому что на свободном рынке совершенно неконкурентоспособны. При свободных отношениях все бабы от них разбегаются по Турциям, а им остается только грозиться кулаком и искать отдушину в приватке Позднякова. Добыть себе бабу они могут лишь в том случае, если баба передается по наследству против ее воли. Поэтому консерватизм, для них действительно являет спасительную нить.
И это в той же мере относится к консервативным исламским общинам. То что Тумсо называет описанную ситуацию "хорошим воспитанием" - ничего общего с реальностью не имеет. За красивыми словечками скрывается банальное рабство, в котором Тумсо заинтересован в первую очередь. Ни одна сторонняя баба на этого козлобородого говноплюя никогда даже не посмотрит, и единственная возможность для него дать потомство - это политический строй основанный на фашистском консерватизме, по своду правил которого, бабы вынуждены будут с ним сожительствовать, лишь потому что батяня продал их ему в пользование "за колым".
=====
Мне тут возражают, дескать "хера се лузеры - вайлдберизы делят". Но, господа, это ж от силы 5% общины, которые в дамках. Остальные то сидят в крайней нищете аулов, если не сказать - в каменном веке. На Кавказах же у большинства даже канализации нету. И дочь в семье, для многих является, фактически, единственным шансом поправить положение, если удастся выдать ее за представителя какого-нибудь влиятельного тейпа.
А если дать бабам свободу, все они молниеносно разбегутся, ибо даже кассиршей в столичной пятерочке быть всяко лучше, чем кухаркой в панкисском ущелье без канализации. Вот и бдят гордые сыны Аллаха, шоб девчонки не разбегались, ибо и замуж будет выдавать не кого, и самим жениться не на ком. Придется по старинке барашка не только кушац. И в том что они отлавливают бежавших от них баб по всему миру, имеется еще доля маркетинга: это должно быть пафосно и демонстративно, чтоб другим не повадно было. Ибо если пустить на самотек побег одной, то завтра сбежит уже тысяча.
А то что Наташки обожают всех этих Маг - так это выдумки русских правых, которые пизды то и в глаза никогда не видели. Посмотрите зверинец Анатолия Сульянова - если вы думаете, что предел мечтаний бабы, вот те ребята - ну вы... дурачок. Чувак не владеющий ничем, кроме борьбы, поломанных ушей и ослиной жопы на луговом высере - крайне хуевый вариант для продолжения рода. Это понимают все, и свои, и чужие. Если у вас в имуществе только связка козлиных залуп и мазанка на краю ущелья - добыча секса для вас становится очень трудно-реализуемой задачей. При том никакого конкурентного преимущества у них нет (типа творческих талантов, которые сформировались именно в процессе полового отбора для отбивания самок друг у друга). Отсюда и сложилась традиция, при которой добыть девку они могут лишь одним путем: схватить первую попавшуюся и тащить в кусты. Ответом на что стала другая традиция - сопровождение бабы мужчинами из ее семьи.
Отсюда же и домогательства к бабам европеоидных общин - склеить ее четкому Маге (если тока у него Гелика нет, но это редкость) не получится, и ему по сути терять решительно нечего, вот и пытается брать хотя бы напором.
Так что да, любая не просто исламская, но и вообще традиционалистская община - это прямой рабовладельческий строй, в т.ч. основанный и на сексуальном рабстве для баб. В противном случае, все более-менее симпотные девчины тупо разбегутся по более успешным общинам, а оставшимся мужчинам придется довольствоваться меховым жаром дедовской папахи.
ДНОвости
https://www.youtube.com/watch?v=Q76YFVKi9tc
Комментарий ДНОвости:
Тут два магистра ютьюбно-национальной политики закусились не на жизнь, а на смерть - кавказец Тумсо Абдурахманов и украинец Дмитрий Карпенко. Камнем раздора, как обычно, послужили бабы. Карпенко грит, что эти Абдурахманы - фашисты чистейшей воды, вплоть до того, что не велят своим бабам мешать кровь с инородцами. Тумсо парирует в духе, "Если русские и украинцы не смогли воспитать своих женщин - это ваши проблемы, а в наши дела лезть не надо со свиными славянскими рылами". Дескать, у нас, ебать, мораль торжествует!
Все эти традиции, за которые так ратуют бесчисленные Тумсо всего отстающего мира, носят сугубо практичный (а с тем и шкурный) интерес, т.к. женщина в первобытном обществе, в первую очередь представляет собой ценный ресурс по извлечению материальной выгоды. Начать следует с того, что любое нищенско-первобытное общество всегда находится в состоянии перманентной вражды со всеми своими соседями. Ибо соседи воспринимаются как прямой конкурент на скудную КОРМОВУЮ базу.
Этой внутренней враждой и обусловлена традиция сопровождения женщины на улице родственниками мужского пола. Просто, подобные общества столь высокоморальны, что стоит там бабе одной показаться на улице, как ее сразу же утащат в соседний аул, где дружной ватагой и продемонстрируют своеобразное прочтение корана, после чего еще и выкуп за нее у родственников потребуют. Этим же обусловлена и обязательность покрытия - они ж там трахают все что движется (и не только людей), поэтому любое живое существо надлежит сделать максимально безликим, чтобы искушения было меньше. Проведите эксперимент - отпустите бабу любой национальности и внешности без сопровождения и паранджи погулять по окраинам высокодуховного Кабула, посмотрите как долго она продержится.
И оберегают ее так трепетно, отнюдь не из сентиментальных соображений, а сугубо из шкурных - сами хотят ее кому-нибудь загнать подороже, ведь за невест в таких обществах принято уплачивать "колым". Проще говоря, девочка в такой семье растет на продажу, и бесчисленные родственники зорко бдят, чтоб ее не похитили, лишив семью потенциального достатка. А также, чтоб не опорочили - это резко сбивает ее цену на рынке невест. Такая же ситуация была и в РИ до революции, и также тщательно скрывалась под ширмой "красивых высокодуховных традиций". Те, кто побогаче, отдавали дочерей в институт благородных девиц, где их заставляли носить травмирующие корсеты, чтоб с осиной талией загнать подороже, или в балет отдавали. И первое и второе являлось прямыми фабриками по подготовке элитных проституток. Те, кто победнее, устраивали ярмарку невест - отцы в шеренгу сгоняли дочерей на обозрение, а прохожие ходили и смотрели, кого из них взять себе на ночь... простите "в жены", как это тогда называлось. На утро "невесту" неожиданно возвращали родителям, мол, что-то пошло не так. Но главное - ритуал соблюден и высокодуховный облик деревни сохранен в полной мере. На деле же, невесты - обыкновенные проститутки, у которых сутенеры - их родители.
В исламе такой же "временный брак" воспроизводится в точности до деталей, разве что с местными особенностями: у входа в дом наслаждений (квартиру, комнату, сарай, палатку) обычно сидит мулла и совершает над сыном Аллаха и жрицей любви обряд бракосочетания. Когда довольный сын Аллаха покидает свою даму (как и положено уплатив за невесту калым), то мулла совершает обряд развода. Воистину все гениальное простое! Причем, поскольку общество это особо высокоморальное, то девушку находят, как правило, по связям, т.е. ее сами родители/братья и сдают в аренду. Иногда, конечно, в исламских странах, устраивают показательные казни жриц любви, но это происходит исключительно в тех случаях, когда о нелегкой профессии девушки стало известно публично — надо же показать, как мы нравственны и публично наказать. Ну это принцип жизни любой сельской общины: ничто не грешно, пока об этом не узнают соседи.
=====
Т.е. молодая баба в нищенском консервативном обществе - ценный ресурс, потому ее так и оберегают. Но есть и еще одна причина. Дело в том, что бабы в целом любят иностранцев. Любых. Это заложено самой биологией материнства: связь с иностранцем уменьшает вероятность близкородственного скрещивания, негативно влияющего на потомство. А если иностранец еще и обеспечен - то в любой деревне все бабы пред ним сложатся буквально штабелями. Таким образом, жительнице одного племени ВСЕГДА будут куда интереснее мужчины из другого племени, особенно если племя это более успешно.
Представьте себе ситуацию, когда обладатель московской прописки, не говоря уже об американском гражданстве каком, оказывается в глухом азиатском, восточном или кавказском ауле. Как вы думаете, как на него будут реагировать все местные девушки, оказавшиеся перед выбором: с одной стороны ломоухий погонщик ослов, дающий лишь одну перспективу - сдохнуть в ауле с пятью детьми у иссохшей груди, и с другой - обладатель Московской прописки с квартирой в столице, а вместе с тем и с перспективами? Конечно же, при таких раскладах ломоухий погонщик ослов пролетает просто со свистом. Так что если в таких обществах дать бабам свободу - они попросту молниеносно разбегутся по Москвам, Турциям и Европам, и сложится ситуация как в песне: "Все девчины в город посматались, не хотят колхозной жизнью жить, только две уродины остались, видно их придется нам любить".
Свои бабы разбегутся, а чужим погонщик ослов растапливающий печь ослиным же кизяком не интересен и подавно. Поэтому в любом таком обществе и удерживают бабу в рабстве, в противном случае и скрещиваться будет не с кем, и колым получать не за кого.
Карпенко прав характеризуя подобные общества, как фашистские. Они фашистские и есть. А фашизм формируется (как и коммунизм, как и исламизм, как и все диктатуры, по сути фашизмом и являющиеся) в первую очередь на почве неконкурентоспособности. И эта неконкурентоспособность всегда выражается и в половом вопросе. Одна из ключевых причин антисемитской политики и Романовых и Гитлера крылась в том, что и русские и немцы были неконкурентоспособны с евреями. Поэтому и там и там их по максимуму пытались ущемить в правах, чтобы они не заполонили собой все экономическое пространство. И одной из основ Гитлеровской политики было недопущение скрещивания немецких женщин с евреями, ибо евреи через одного были банкирами, ювелирами и дантистами, в то время как немцы пороли лузерскую хуиту за какие-то там традиции и патриотизм. Естественно при таких раскладах евреи не просто подгребали под себя всю власть и экономику, но и самых лучших телочек, от чего у немцев буквально бомбило. Та же ситуация и с сегодняшними Поздняковцами: они почему апеллируют к консерватизму с закабалением всех баб? Потому что на свободном рынке совершенно неконкурентоспособны. При свободных отношениях все бабы от них разбегаются по Турциям, а им остается только грозиться кулаком и искать отдушину в приватке Позднякова. Добыть себе бабу они могут лишь в том случае, если баба передается по наследству против ее воли. Поэтому консерватизм, для них действительно являет спасительную нить.
И это в той же мере относится к консервативным исламским общинам. То что Тумсо называет описанную ситуацию "хорошим воспитанием" - ничего общего с реальностью не имеет. За красивыми словечками скрывается банальное рабство, в котором Тумсо заинтересован в первую очередь. Ни одна сторонняя баба на этого козлобородого говноплюя никогда даже не посмотрит, и единственная возможность для него дать потомство - это политический строй основанный на фашистском консерватизме, по своду правил которого, бабы вынуждены будут с ним сожительствовать, лишь потому что батяня продал их ему в пользование "за колым".
=====
Мне тут возражают, дескать "хера се лузеры - вайлдберизы делят". Но, господа, это ж от силы 5% общины, которые в дамках. Остальные то сидят в крайней нищете аулов, если не сказать - в каменном веке. На Кавказах же у большинства даже канализации нету. И дочь в семье, для многих является, фактически, единственным шансом поправить положение, если удастся выдать ее за представителя какого-нибудь влиятельного тейпа.
А если дать бабам свободу, все они молниеносно разбегутся, ибо даже кассиршей в столичной пятерочке быть всяко лучше, чем кухаркой в панкисском ущелье без канализации. Вот и бдят гордые сыны Аллаха, шоб девчонки не разбегались, ибо и замуж будет выдавать не кого, и самим жениться не на ком. Придется по старинке барашка не только кушац. И в том что они отлавливают бежавших от них баб по всему миру, имеется еще доля маркетинга: это должно быть пафосно и демонстративно, чтоб другим не повадно было. Ибо если пустить на самотек побег одной, то завтра сбежит уже тысяча.
А то что Наташки обожают всех этих Маг - так это выдумки русских правых, которые пизды то и в глаза никогда не видели. Посмотрите зверинец Анатолия Сульянова - если вы думаете, что предел мечтаний бабы, вот те ребята - ну вы... дурачок. Чувак не владеющий ничем, кроме борьбы, поломанных ушей и ослиной жопы на луговом высере - крайне хуевый вариант для продолжения рода. Это понимают все, и свои, и чужие. Если у вас в имуществе только связка козлиных залуп и мазанка на краю ущелья - добыча секса для вас становится очень трудно-реализуемой задачей. При том никакого конкурентного преимущества у них нет (типа творческих талантов, которые сформировались именно в процессе полового отбора для отбивания самок друг у друга). Отсюда и сложилась традиция, при которой добыть девку они могут лишь одним путем: схватить первую попавшуюся и тащить в кусты. Ответом на что стала другая традиция - сопровождение бабы мужчинами из ее семьи.
Отсюда же и домогательства к бабам европеоидных общин - склеить ее четкому Маге (если тока у него Гелика нет, но это редкость) не получится, и ему по сути терять решительно нечего, вот и пытается брать хотя бы напором.
Так что да, любая не просто исламская, но и вообще традиционалистская община - это прямой рабовладельческий строй, в т.ч. основанный и на сексуальном рабстве для баб. В противном случае, все более-менее симпотные девчины тупо разбегутся по более успешным общинам, а оставшимся мужчинам придется довольствоваться меховым жаром дедовской папахи.
ДНОвости
Жалкое подобие квадробера. То ли дело Маугли в советском мультфильме!Dimaria писал(а) ↑ 11 окт 2024 15:48: Путин первый квадроббер - стерха изображал, говорят даже нос аиста надевал, но это уже легенды
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
Мне больше нравится про ослика который хотел стать бабочкой, бабдроббер!Skinner писал(а) ↑ 23 окт 2024 00:44: Маугли в советском мультфильме!
Пожалуй, мало что меня так способно раздражать, как пафосная народная философия, компактно умещаемая в красивые выражения и якобы насквозь пропитанная всей нашей горькой житейской мудростью. Например, ставшее крылатым инфантильно-дебиловатое выражение героя Сергея Бодрова «Сила в правде!». Эдакое утешение для нищеброда. Давайте расскажем о том, что сила в правде судье — пусть посмеется. Если у меня деньги, то я заплачу за то, чтобы посадили того, у кого правда — вот и вся сила его правды. Истинным во все времена было только одно выражение: правда в деньгах. Вон, Гудвину с Эрнестом передавайте привет с их "силой в правде".
На это любители пафосно-дебиловатой философии, конечно же, могут возразить, мол, «Ты че, самый умный?» — еще одна дегенеративная фраза. Только у нас вопрос «Ты че, самый умный?» может носить оскорбительное значение. Сама постановка вопроса намекает на то, что в этом нечто такое постыдное и подразумевает, что надо смущенно отвечать: «Нет, что вы, как вы могли подумать? Я такая же серая посредственность, как и вы!». В то время как ответ «да» означает метафорический плевок в лицо «коллективу» в особо циничной форме.
Что первое, что второе — извращенческие пережитки большевистского коллективизма, когда населению десятилетиями внушали, что сила в правде («Нам, ребята, в этой жизни только с правдой по пути»), дабы никто не выебывался, утешая себя калорийной, будто обойный клей, мыслью «Зато за мной правда, а стало, быть я сильный», пока обкомы КПСС заседают со шлюхами на партийных дачах и берут от жизни все. Ну, и чтоб уж точно никто не выебывался, придали любой инаковости негативный окрас. Постановка вопроса «ты самый умный?» говорит о том, что человек, который говорит в противовес коллективу, нарушает гомогенный порядок социума.
По сути подобный вопрос можно рассматривать как своеобразную реакцию «общественных лейкоцитов», которые ищут посторонние организмы в теле, и если находят их, то атакуют. Это неудивительно, если учесть, что группам свойственно поддержание единства через стигматизацию инакомыслия. В стране, где пролетарское происхождение возводилось в абсолют, быть «самым умным» как-то не к месту.
Другое схожее по смыслу выражение, в котором кроется суть коллективистского наследия СССР, — это «Тебе что, больше всех надо?», имеет ровно те же социальные корни. Мол, «ну ты смотри: все сидят семеро по лавкам, никто не выебывается. Щи — есть! Лапти — есть! А тебе больше всех надо? Скажи спасибо за хлеб насущный и не лезь куда не следует». Вообще, мне кажется, что человек, которому НЕ больше всех надо, мягко скажем, долбоеб. Ну вот отчего-то подозрения у меня такие. Особенно если учесть, что фаллометрия сама по себе суть основа человеческого бытия и выражается, начиная с банального мерянья размером писек-сисек, заканчивая меряньем танчиков и ракет. Поэтому, ну да: мне вот, не скажу, что больше всех надо, но явно больше иных. И это скорее повод для гордости, нежели для смущения.
Всё это позиции маленького серенького человечка, живущего в домике для мышки и лаптем щи хлебающего; это границы, которые он сам себе очертил своим узеньким, словно анальное отверстие отварной креветки, кругозором. Т.е. классическое мещанство. А на вершине пирамиды общественной инфантильности гордо восседает самая нелепая из народных мудростей — «Начни с себя!». Бессмертный аргумент всех времен и народов! Который, как и любая другая инфантильная глупость, конечно же, не работает совсем! Проще говоря, «начни с себя» — это прямой аналог детского выражения «сам дурак».
Во первых, сама постановка утверждения уже подразумевает то, что ты виноват по определию. Например, министр обороны украл 15 млрд? Начни с себя!
«Начни с себя» в данном случае уравнивает твои проступки в серьезности с общественным проступком министра обороны. Вы правда думаете, что я своим не совсем честным поведением поломал всю страну? «Начни с себя» — это чисто манипулятивный прием, цель которого отзеркалить обвинение на вас. Министр обороны украл ваши налоги? Вы виноваты, ибо именно вы должны были работать над собой, чтобы стать лучше. Это также сравнимо с другим нашим излюбленным выражением: «Сама виновата» — употребляется как правило в отношении жертвы изнасилования. Типичное перекладывание проблем с больной головы на здоровую.
Но главное — это выражение указывает вам на ваше место, и оно как правило — огорчу вас — у параши. «Начни с себя» — это явная отсылка респондента на более низкий подъездный уровень, ибо подразумевает под собой проблемы бытового характера: не плюй на улице, убирай в подъезде, плати налоги — начни, сука, с себя. А в дела уважаемых людей такому червю, как ты, лезть неча! Твой потолок — подъездные отношения с соседями. Вот и сиди в своем огороде, быдло! Ведь максимум, который возможно решить, «начав с себя», не выходит за пределы собственного дома и взаимоотношений с соседями. На муниципальном же (не говоря уж о государственном) уровне это вообще ни на что не способно влиять. Ну, если ты, конечно, не начнешь менять себя по примеру эсеров ХХ века.
В остальном совет «начни с себя» совершенно не соотносится с масштабом проблем, в отношении которых он употребляется. Вот если бы проблема была уровня «со мной никто не хочет дружить», или «Меня никто не берет на работу», тогда да, такое напутствие полностью соответствует проблеме. Во всех остальных случаях «начни с себя» — это стремление оппонента оправдать и защитить как свое, так и ваше рабство.
А на выручку фразе «начни с себя» обязательно следом приходит другое излюбленное и устоявшееся выражение: «Не нравится — вали!». Как этот, так и все описанные выше фразеологизмы можно подвести к общему знаменателю: у тебя нет права на своё мнение, нет свободы слова, нет никаких прав, сиди и не рыпайся, сосредоточься на дотаскивании окурка до урны, не смотри по сторонам. Это твой уровень, все что выше — не твоего ума дела: ведь как гласит другая излюбленная народная фраза «За нас уже все решено»! Но! Зато с нами правда, а стало быть мы сильны, ведь «в правде сила!».
Эти фразы – отличные маркеры, наравне с пристрастием к «беленькой» позволяющие в ста случаях из ста определить настоящего, потомственного раба, только вчера вылезшего из заячьей шапки Жени Лукашина!
ДНОвости
На это любители пафосно-дебиловатой философии, конечно же, могут возразить, мол, «Ты че, самый умный?» — еще одна дегенеративная фраза. Только у нас вопрос «Ты че, самый умный?» может носить оскорбительное значение. Сама постановка вопроса намекает на то, что в этом нечто такое постыдное и подразумевает, что надо смущенно отвечать: «Нет, что вы, как вы могли подумать? Я такая же серая посредственность, как и вы!». В то время как ответ «да» означает метафорический плевок в лицо «коллективу» в особо циничной форме.
Что первое, что второе — извращенческие пережитки большевистского коллективизма, когда населению десятилетиями внушали, что сила в правде («Нам, ребята, в этой жизни только с правдой по пути»), дабы никто не выебывался, утешая себя калорийной, будто обойный клей, мыслью «Зато за мной правда, а стало, быть я сильный», пока обкомы КПСС заседают со шлюхами на партийных дачах и берут от жизни все. Ну, и чтоб уж точно никто не выебывался, придали любой инаковости негативный окрас. Постановка вопроса «ты самый умный?» говорит о том, что человек, который говорит в противовес коллективу, нарушает гомогенный порядок социума.
По сути подобный вопрос можно рассматривать как своеобразную реакцию «общественных лейкоцитов», которые ищут посторонние организмы в теле, и если находят их, то атакуют. Это неудивительно, если учесть, что группам свойственно поддержание единства через стигматизацию инакомыслия. В стране, где пролетарское происхождение возводилось в абсолют, быть «самым умным» как-то не к месту.
Другое схожее по смыслу выражение, в котором кроется суть коллективистского наследия СССР, — это «Тебе что, больше всех надо?», имеет ровно те же социальные корни. Мол, «ну ты смотри: все сидят семеро по лавкам, никто не выебывается. Щи — есть! Лапти — есть! А тебе больше всех надо? Скажи спасибо за хлеб насущный и не лезь куда не следует». Вообще, мне кажется, что человек, которому НЕ больше всех надо, мягко скажем, долбоеб. Ну вот отчего-то подозрения у меня такие. Особенно если учесть, что фаллометрия сама по себе суть основа человеческого бытия и выражается, начиная с банального мерянья размером писек-сисек, заканчивая меряньем танчиков и ракет. Поэтому, ну да: мне вот, не скажу, что больше всех надо, но явно больше иных. И это скорее повод для гордости, нежели для смущения.
Всё это позиции маленького серенького человечка, живущего в домике для мышки и лаптем щи хлебающего; это границы, которые он сам себе очертил своим узеньким, словно анальное отверстие отварной креветки, кругозором. Т.е. классическое мещанство. А на вершине пирамиды общественной инфантильности гордо восседает самая нелепая из народных мудростей — «Начни с себя!». Бессмертный аргумент всех времен и народов! Который, как и любая другая инфантильная глупость, конечно же, не работает совсем! Проще говоря, «начни с себя» — это прямой аналог детского выражения «сам дурак».
Во первых, сама постановка утверждения уже подразумевает то, что ты виноват по определию. Например, министр обороны украл 15 млрд? Начни с себя!
«Начни с себя» в данном случае уравнивает твои проступки в серьезности с общественным проступком министра обороны. Вы правда думаете, что я своим не совсем честным поведением поломал всю страну? «Начни с себя» — это чисто манипулятивный прием, цель которого отзеркалить обвинение на вас. Министр обороны украл ваши налоги? Вы виноваты, ибо именно вы должны были работать над собой, чтобы стать лучше. Это также сравнимо с другим нашим излюбленным выражением: «Сама виновата» — употребляется как правило в отношении жертвы изнасилования. Типичное перекладывание проблем с больной головы на здоровую.
Но главное — это выражение указывает вам на ваше место, и оно как правило — огорчу вас — у параши. «Начни с себя» — это явная отсылка респондента на более низкий подъездный уровень, ибо подразумевает под собой проблемы бытового характера: не плюй на улице, убирай в подъезде, плати налоги — начни, сука, с себя. А в дела уважаемых людей такому червю, как ты, лезть неча! Твой потолок — подъездные отношения с соседями. Вот и сиди в своем огороде, быдло! Ведь максимум, который возможно решить, «начав с себя», не выходит за пределы собственного дома и взаимоотношений с соседями. На муниципальном же (не говоря уж о государственном) уровне это вообще ни на что не способно влиять. Ну, если ты, конечно, не начнешь менять себя по примеру эсеров ХХ века.
В остальном совет «начни с себя» совершенно не соотносится с масштабом проблем, в отношении которых он употребляется. Вот если бы проблема была уровня «со мной никто не хочет дружить», или «Меня никто не берет на работу», тогда да, такое напутствие полностью соответствует проблеме. Во всех остальных случаях «начни с себя» — это стремление оппонента оправдать и защитить как свое, так и ваше рабство.
А на выручку фразе «начни с себя» обязательно следом приходит другое излюбленное и устоявшееся выражение: «Не нравится — вали!». Как этот, так и все описанные выше фразеологизмы можно подвести к общему знаменателю: у тебя нет права на своё мнение, нет свободы слова, нет никаких прав, сиди и не рыпайся, сосредоточься на дотаскивании окурка до урны, не смотри по сторонам. Это твой уровень, все что выше — не твоего ума дела: ведь как гласит другая излюбленная народная фраза «За нас уже все решено»! Но! Зато с нами правда, а стало быть мы сильны, ведь «в правде сила!».
Эти фразы – отличные маркеры, наравне с пристрастием к «беленькой» позволяющие в ста случаях из ста определить настоящего, потомственного раба, только вчера вылезшего из заячьей шапки Жени Лукашина!
ДНОвости
дай пять
Терри Фокс станет новым лицом 5-долларовой купюры в Канаде. Дизайн — дрянь, но идея очень правильная. Вместо политиков и полководцев примером для подражания должны стать ученые, изобретатели, учителя, врачи и другие герои, которые никого не убивали, но помогали другим людям.
Напомню историю Фокса.
Терри увлекался баскетболом. Закончил школу, подал документы в университет, собирался стать преподавателем физической культуры. Но в 1977 году Терри стал чувствовать боль в правом колене, у него был диагностирован рак кости. Медики вынуждены были ампутировать ему правую ногу выше колена. Он долго лечился, прошел через мучительную химиотерапию, видел вокруг себя страдающих взрослых и детей, которым суждено умереть.
И Фокс принимает решение пробежать от океана до океана через всю страну. Пробежать с главной целью — собрать пожертвования для развития исследований онкологических заболеваний.
Терри Фокс начал свой «Марафон надежды» 12 апреля 1980 года, окунув ногу в Атлантический океан, и намеревался окунуть ее второй раз уже в Тихий океан в Ванкувере. Он пробегал в среднем 42 км в день — типичная марафонская дистанция, но болезнь прогрессировала, и он бежал, испытывая постоянную боль, с протезом вместо ноги.
Он не смог завершить марафон. Рак распространился на легкие, и Терри Фокс был вынужден прервать дистанцию 1 сентября 1980 года. Он остановился после 143 дней беспрерывного марафона, пробежав 5 373 км через провинции Ньюфаундленд, Новая Шотландия, Остров Принца Эдуарда, Нью-Брунсвик, Квебек и Онтарио. Через десять месяцев, не дожив до своего 23-летия, Терри скончался.
К февралю 1981 года было собрано чуть больше 24 миллионов долларов (при тогдашнем населении Канады около 24 миллионов). Сегодня в Канаде и еще более чем в 50 странах мира ежегодно проводятся благотворительные пробеги имени Терри Фокса для фонда пожертвований на исследование онкологических заболеваний. Размер фонда увеличился до 800 миллионов долларов.
На фотографии: 1980 год. Терри Фокс бежит в окровавленных шортах через всю Канаду во время Марафона надежды.
Терри Фокс станет новым лицом 5-долларовой купюры в Канаде. Дизайн — дрянь, но идея очень правильная. Вместо политиков и полководцев примером для подражания должны стать ученые, изобретатели, учителя, врачи и другие герои, которые никого не убивали, но помогали другим людям.
Напомню историю Фокса.
Терри увлекался баскетболом. Закончил школу, подал документы в университет, собирался стать преподавателем физической культуры. Но в 1977 году Терри стал чувствовать боль в правом колене, у него был диагностирован рак кости. Медики вынуждены были ампутировать ему правую ногу выше колена. Он долго лечился, прошел через мучительную химиотерапию, видел вокруг себя страдающих взрослых и детей, которым суждено умереть.
И Фокс принимает решение пробежать от океана до океана через всю страну. Пробежать с главной целью — собрать пожертвования для развития исследований онкологических заболеваний.
Терри Фокс начал свой «Марафон надежды» 12 апреля 1980 года, окунув ногу в Атлантический океан, и намеревался окунуть ее второй раз уже в Тихий океан в Ванкувере. Он пробегал в среднем 42 км в день — типичная марафонская дистанция, но болезнь прогрессировала, и он бежал, испытывая постоянную боль, с протезом вместо ноги.
Он не смог завершить марафон. Рак распространился на легкие, и Терри Фокс был вынужден прервать дистанцию 1 сентября 1980 года. Он остановился после 143 дней беспрерывного марафона, пробежав 5 373 км через провинции Ньюфаундленд, Новая Шотландия, Остров Принца Эдуарда, Нью-Брунсвик, Квебек и Онтарио. Через десять месяцев, не дожив до своего 23-летия, Терри скончался.
К февралю 1981 года было собрано чуть больше 24 миллионов долларов (при тогдашнем населении Канады около 24 миллионов). Сегодня в Канаде и еще более чем в 50 странах мира ежегодно проводятся благотворительные пробеги имени Терри Фокса для фонда пожертвований на исследование онкологических заболеваний. Размер фонда увеличился до 800 миллионов долларов.
На фотографии: 1980 год. Терри Фокс бежит в окровавленных шортах через всю Канаду во время Марафона надежды.
Пошел на хуй - и это говорит мужик мужику где лгбт под уголовным запретом, еб твою мать - это обычная речь в мужском коллективе поэтому батюшки и говорят православные братья и сестры, блядь
Владимир Пастухов (адвокат) о правосудии в России:
..Давно хотелось что-нибудь написать о «реалиях на земле», к которым так часто апеллируют власть предержащие в России. Иными словами – о жизни на дне. Не в морально-нравственном, а в обыденном, так сказать - пространственном понимании. То есть о той жизни, которая, кажется, будто бы исчезла, испарилась, перестала существовать, но которая никуда не делась на самом деле, а просто легла в условиях войны и террора поглубже, на дно, и продолжается там под давлением толщи неблагоприятных обстоятельств своим чередом. Именно этой придонной жизнью продоложают жить миллионы людей в России, стараясь как можно меньше думать о том, что происходит у них над головой в «верхних слоях» и уже тем более – в атмосфере.
Итак, пост во многих частях для тех, кому не спится и не празднуется.
Обо всем, естественно, не напишешь, поэтому пишу о том, что персонально и профессионально ближе. Важнейшей частью этой многообразной и сдавленной со всех сторон насилием русской жизни является правовое бытие народа. Применительно к сегоднишним реалиям правильней было бы сказать – правовое инобытие. Несмотря ни на что, русские люди рождаются, женятся, умирают, находят и теряют, мирятся и ругаются, спорят – в том числе в судах, то есть по необходимости вступают в мир правовых отношений, которые, между прочим, на дне претерпевают серьезную трансформацию, и в сегодняшней России совсем не похожи на то, что вы бы хотели и привыкли видеть на этом месте. Трансформация эта началась не вчера, но все-таки в условиях военного времени приобрела необратимый характер. Так что то, что мы имеем вместо права и суда сегодня, скорее всего и будет тем «материалом», с которым нам придется работать после того, как весь путинский цирк съедет от нас в историю.
Конечно, можно было бы отделаться рязановской шуткой из «Гаража» («у вас замечательная профессия – вы занимаетесь тем, чего не существует»), но это не совсем так. И право, и правосудие в России по-прежнему имеются и даже живо эволюционируют, но просто не в ту сторону, в которую надо. Точнее, это деволюция (обратная эволюция), в рамках которой русское право движется от более сложных и разнообразных форм к более примитивным и однообразным. Кстати, явление, в живой природе встречающееся нередко. Так отдельные виды флоры и фауны приспосабливаются к стрессу и более суровым внешним условиям существования. Русская правовая система в целом и русское правосудие в частности сегодня стрессуют, и это, увы, многое объясняет в происходящем.
Начну с банальности – то есть с сужения пространства права. Репрессивная политика властей выела в правовом поле гигансткую проплешину, где всякое живое право полностью убито и действует лишь голая политическая целесообразность, то есть реакционное насилие. Для такой политики имеется устоявшееся определение – террор. По всей видимости, это как раз то, что мы наблюдаем в России в последнее десятилетие сначала в лайтовых, а теперь и во все более острых формах. Единственная заметная правовая тенденция в условиях террора – это попытка формализовать и легализовать сам террор в квази-правовых терминах. Пока в путинской России это получается хуже, чем в 30-е годы прошлого века (например, пытки не формализованы еще, хотя и применяются сплошь и рядом), но в целом траектория понятна. Останавливаться на этом выпавшем сегменте правового пространства я не буду, здесь нет предмета дискуссии по праву, разве что для юристов-патологоанатомов, но такой квалификации пока не присваивают в юридических вузах.
Просто констатируем, что везде, где в правовых отношениях с одной стороны присутствует власть (даже в опосредствованной форме), мы имеем дело с полным некрозом правовой ткани. Это в первую очередь касается значительного массива уголовно-правовых и уголовно-процессуальных норм, а также примыкающих к ним законодательных отраслей. Спрямляя углы, скажу, что для тех, кто по тем или иным причинам стал точкой приложения насилия со стороны государства, права не существует ни в одной из известных нам форм. Эти люди могут быть уничтожены любым из доступных государству способов, невзирая ни на какие формальности (условности), и если они все-таки не уничтожаются (не все уничтожается), то только потому, что либо государство не видит в этом пока политической целесообразности, либо у него не дошли до них руки. Случайные и тем более неслучайные оппоненты власти в России сегодня живут в доправовом мире.
Естественно, что такой обширный некроз права не может не сказаться на всей правовой системе, видоизменяя до неузнаваемости функционирование даже тех ее сегментов (преимущественно общегражданское, отчасти административное, в небольшой степени - конституционное право), в которых пока еще продолжает теплиться правовая жизнь. Но именно этот остающийся пока неубитым сегмент представляет лично для меня особый интерес, потому что, когда морок пройдет, – а он пройдет, хотя и не быстро, - эти искореженные, но чудом сохранившиеся участки правовой системы будут оставаться зоной роста, из которой методами генной политической инженерии нам придется восстанавливать полноценную правовую ДНК. Поверьте, воссоздать живого динозавра из тухлого яйца, пролежавшего миллион лет в вечной мерзлоте, будет проще.
Если не брать в расчет «подготовительный этап», ассоциируемый с реформами Сперанского в начале XIX века, то историю русского права следует отсчитывать с «Александровских реформ» 60-70-х годов позапрошлого столетия, которые во многих сферах задали стандарт, недостижимый и сегодня, почти два века спустя. Большевистская революция при всей ее исторической неоднозначности (обычно имеют в виду модернизацию, индустриализацию и прочие достижения, которые наверняка случились бы и без большевиков, но все-таки приписываются им в качестве заслуги) в этом конкретном вопросе была вполне однозначна – большевизм был «отменой права». Но как показали, однако, последующие события – неполной.
Через полвека право стало осторожно восстанавливать себя внутри советскоЙ политической системы, и к моменту прихода к власти Горбачева можно было смело говорить о дуализме советского права, одновременно и репрессивного, и квази-либерального. У него была двойственная природа: с одной стороны, оно продолжало стоять на классовой, узко-партийной платформе (то есть было системой террора), но с другой эволюционировало в так называемое «общенародное право», то есть приобрело многие внешние признаки либеральной правовой доктрины (презумпция невиновности, состязательность, гласность и многое другое – отнюдь не изобретения «перестройки»). Эта система нуждалась в аккуратной калибровке, но вместо этого ей устроили еще одну «революцию права».
Пресловутые 90-е, если и были предательскими, то прежде всего по отношению к праву, хотя и здесь все было неоднозначно. С одной стороны, имел место очевидный прогресс правовой идеологии. Буквально за считанные годы Россия наверстала отставание правовой мысли, копившееся десятилетиями. С другой стороны, правовая практика не просто находилась в вопиющем несоответствии с этой взметнувшейся в небеса необетованные правовой идеологией, но упала ниже плинтуса, то есть даже ниже того уровня, который можно было наблюдать в позднем СССР. Пространство между выстроенной по западному образцу правовой идеологией и вполне себе трайбалистской правовой практикой оказалось быстро заполнено коррупцией, которая и стала главным бичом правовой системы в посткоммунистической России.
Итогом 90-х стал мощнейший антиправовой запрос со стороны населения. Право и правосудие оказались настолько дискредитированы, что «сковырнуть» их уже не представляло большого труда. Под предлогом борьбы с коррупцией (а потом уже со всем подряд) право было подменено администрированием, а правосудие стало отраслью государственного управления. В такой эволюции не было вообще ничего нового и удивительного, если бы она, следуя затейливой гегелевской логике, не привела на своем завершающем и, надеюсь, крайнем этапе развития в эпоху позднего путинизма к созданию наиболее уродливого формата правовой системы – административно-коррупционного, то есть соединяющего в себе все худшее от 90-х со всем худшим от 00-х.
Хотя за пределами репрессивного правосудия в России и продолжается вялотекущая правовая жизнь, ее лишь с очень большой натяжкой можно признать нормальной. В ее эпицентре находится весьма своеобразное понятийно-политическое правосудие, в котором, с одной стороны, судья практически лишен субъектности и является в значительной степени технической фигурой, озвучивающей решения, принимаемые вне стен суда, но, с другой стороны, так как все участники правовых отношений прекрасно об этом осведомлены, то есть понимают, что решения принимаются отнюдь не в самом суде, реальная борьба перемещается из зала суда в те административно-облачные сферы, где формируется импульс, который, будучи спущенным судье сверху, определяет исход дела.
Ну а так как обычно обе стороны ищут поддержку этих сфер с приблизительно равной энергией, то борьба за вектор правонаправляющего импульса приобретает в облаке черты полноценного квази-состязательного процесса, что мы все и наблюдаем онлайн на примере «звездного развода» совладельцев Wildberries. Неожиданным следствием этой трансформации правового поля является приобретение судьями странной «вторичной субъектности», при которой, оказавшись меж двух, а иногда и меж трех и более огней, он вновь обретает право голоса. Но звучит этот голос внятно не столько в зале судебных заседаний, сколько в темных коридорах власти.
Не стоит упрощать ситуацию. Сегодня никто, кроме отпетых авантюристов, не будет выносить заведомо неправосудного решения, если речь не касается напрямую некрозной ткани политического правосудия (потому что никто не хочет поменять судейское кресло на всегда вакантное место на скамье подсудимых). Но есть нюансы. Во-первых, большинство правовых норм сегодня уже настолько невнятны и правила их толкования настолько расплывчаты, что многие решения можно вынести в любую сторону, не подвергая себя чрезмерному риску. Во-вторых, манипуляция с доказательствами, которые то возникают, то исчезают теперь в суде, как заяц из шапки фокусника, при полной снисходительности суда, стала прямо-таки национальной особенностью российского правосудия, позволяющей сделать любое рассмотрение простейшего дела непредсказуемым.
В итоге на исходе путинской эпохи мы имеем «удвоение правосудия», в котором наряду с видимым судом, где стороны соревнуются друг с другом по правилам процессуальных кодексов, присутствует параллельный «облачный суд», в котором собственно и происходит настоящее рассмотрение дела (где, как это ни смешно, сторонам приходится не только платить деньги, но еще и реально излагать свои доводы, формулировать позиции, представлять доказательства и так далее). Однако это «облачное правосудие» осуществляется не по кодексам, а по понятиям. Хотя, често говоря, сегодня уже рассмотрение дела в этом «теневом суде» зачастую оказывается более профессиональным, чем в ходе официального судебного разбирательства. Правда, и стоит такое «профессиональное судопроизводство» существенно дороже: цена входного билета в «правовое облако» по серьезному спору может измеряться сотнями тысяч нерублей.
Как, собственно, работает «понятийно-облачное правосудие» (одно из самых уродливых явлений позднепутинской эпохи) сегодня? Забудьте про лукавые 90-е, где каждый толстосум мог протоптать свою собственную дорожку к судье, рассматривающему интересующий его спор. Ушли в прошлое «решалы», которые регулировали плотное движение невиданных тварей по неведомым дорожкам российского правосудия. Судьи сегодня настолько запуганы, что сами по себе пальцем не шевельнут ни за какие деньги, чтобы ублажить готового не поскупиться участника процесса. При любой самодеятельности вероятность посетить свое бывшее место работы в наручниках для современного судьи равна почти 100%. Соответственно всякого рода «решал» судьи боятся больше, чем черт ладана.
В такой обстановке «зайти» в суд можно только через тех замечательных героев, которые этот самый суд контролируют, то есть через тех, кто может гарантировать отсутствие наручников. Только с ними судьи будут готовы вести диалог. Количество таких «точек входа» в путинскую судебную систему весьма ограничено, чтобы не сказать больше. Я не претендую на универсальное знание, но готов предположить, что их три. Во-первых, собственно Верховный суд (иногда кассационные суды), которые, помимо того, что формально являются судами высшей (высших) инстанции, де-факто выполняют функцию своего рода ревизионной комиссии ЦК по отношению к низшим судам. Во-вторых, Администрация Президента в самом широком смысле слова со всеми аффилированными с ней структурами (типа Совбеза и разного рода прокси-организаций). И, в-третьих (и в-главных), конечно, ФСБ, причем не вообще, а в лице нескольких управлений, прямо или косвенно контролирующих административный сектор). По всей видимости, комбинация этих трех институтов – это и есть то «облако», с которым приходится иметь дело всем, кто хотел бы легализовать что-то в российском суде.
Каналы выхода на эти «точки входа» являются, с одной стороны, секретом Полишинеля, а с другой стороны, редкая птица долетит до середины такого канала. В отличие от всеядных решал (до сих пор обирающих простофиль), это бизнес для своих, своего рода закрытый клуб, причем весьма элитарный. Он доступен путинскому «высшему классу» тогда, когда он разбирается сам с собой, и совершенно недоступен «разночинцам и черни», которые сегодня практически лишены доступа к правосудию. В результате мы получили именно то, что должны были получить (и, видимо, то, что заслужили) по итогам четвертьвекового правления Путина – настоящий реликтовый, сословно-феодальный суд, как бы шагнувший к нам в наш диджитал XXI век из страдающего Средневековья.
https://t.me/v_pastukhov/1346
..Давно хотелось что-нибудь написать о «реалиях на земле», к которым так часто апеллируют власть предержащие в России. Иными словами – о жизни на дне. Не в морально-нравственном, а в обыденном, так сказать - пространственном понимании. То есть о той жизни, которая, кажется, будто бы исчезла, испарилась, перестала существовать, но которая никуда не делась на самом деле, а просто легла в условиях войны и террора поглубже, на дно, и продолжается там под давлением толщи неблагоприятных обстоятельств своим чередом. Именно этой придонной жизнью продоложают жить миллионы людей в России, стараясь как можно меньше думать о том, что происходит у них над головой в «верхних слоях» и уже тем более – в атмосфере.
Итак, пост во многих частях для тех, кому не спится и не празднуется.
Обо всем, естественно, не напишешь, поэтому пишу о том, что персонально и профессионально ближе. Важнейшей частью этой многообразной и сдавленной со всех сторон насилием русской жизни является правовое бытие народа. Применительно к сегоднишним реалиям правильней было бы сказать – правовое инобытие. Несмотря ни на что, русские люди рождаются, женятся, умирают, находят и теряют, мирятся и ругаются, спорят – в том числе в судах, то есть по необходимости вступают в мир правовых отношений, которые, между прочим, на дне претерпевают серьезную трансформацию, и в сегодняшней России совсем не похожи на то, что вы бы хотели и привыкли видеть на этом месте. Трансформация эта началась не вчера, но все-таки в условиях военного времени приобрела необратимый характер. Так что то, что мы имеем вместо права и суда сегодня, скорее всего и будет тем «материалом», с которым нам придется работать после того, как весь путинский цирк съедет от нас в историю.
Конечно, можно было бы отделаться рязановской шуткой из «Гаража» («у вас замечательная профессия – вы занимаетесь тем, чего не существует»), но это не совсем так. И право, и правосудие в России по-прежнему имеются и даже живо эволюционируют, но просто не в ту сторону, в которую надо. Точнее, это деволюция (обратная эволюция), в рамках которой русское право движется от более сложных и разнообразных форм к более примитивным и однообразным. Кстати, явление, в живой природе встречающееся нередко. Так отдельные виды флоры и фауны приспосабливаются к стрессу и более суровым внешним условиям существования. Русская правовая система в целом и русское правосудие в частности сегодня стрессуют, и это, увы, многое объясняет в происходящем.
Начну с банальности – то есть с сужения пространства права. Репрессивная политика властей выела в правовом поле гигансткую проплешину, где всякое живое право полностью убито и действует лишь голая политическая целесообразность, то есть реакционное насилие. Для такой политики имеется устоявшееся определение – террор. По всей видимости, это как раз то, что мы наблюдаем в России в последнее десятилетие сначала в лайтовых, а теперь и во все более острых формах. Единственная заметная правовая тенденция в условиях террора – это попытка формализовать и легализовать сам террор в квази-правовых терминах. Пока в путинской России это получается хуже, чем в 30-е годы прошлого века (например, пытки не формализованы еще, хотя и применяются сплошь и рядом), но в целом траектория понятна. Останавливаться на этом выпавшем сегменте правового пространства я не буду, здесь нет предмета дискуссии по праву, разве что для юристов-патологоанатомов, но такой квалификации пока не присваивают в юридических вузах.
Просто констатируем, что везде, где в правовых отношениях с одной стороны присутствует власть (даже в опосредствованной форме), мы имеем дело с полным некрозом правовой ткани. Это в первую очередь касается значительного массива уголовно-правовых и уголовно-процессуальных норм, а также примыкающих к ним законодательных отраслей. Спрямляя углы, скажу, что для тех, кто по тем или иным причинам стал точкой приложения насилия со стороны государства, права не существует ни в одной из известных нам форм. Эти люди могут быть уничтожены любым из доступных государству способов, невзирая ни на какие формальности (условности), и если они все-таки не уничтожаются (не все уничтожается), то только потому, что либо государство не видит в этом пока политической целесообразности, либо у него не дошли до них руки. Случайные и тем более неслучайные оппоненты власти в России сегодня живут в доправовом мире.
Естественно, что такой обширный некроз права не может не сказаться на всей правовой системе, видоизменяя до неузнаваемости функционирование даже тех ее сегментов (преимущественно общегражданское, отчасти административное, в небольшой степени - конституционное право), в которых пока еще продолжает теплиться правовая жизнь. Но именно этот остающийся пока неубитым сегмент представляет лично для меня особый интерес, потому что, когда морок пройдет, – а он пройдет, хотя и не быстро, - эти искореженные, но чудом сохранившиеся участки правовой системы будут оставаться зоной роста, из которой методами генной политической инженерии нам придется восстанавливать полноценную правовую ДНК. Поверьте, воссоздать живого динозавра из тухлого яйца, пролежавшего миллион лет в вечной мерзлоте, будет проще.
Если не брать в расчет «подготовительный этап», ассоциируемый с реформами Сперанского в начале XIX века, то историю русского права следует отсчитывать с «Александровских реформ» 60-70-х годов позапрошлого столетия, которые во многих сферах задали стандарт, недостижимый и сегодня, почти два века спустя. Большевистская революция при всей ее исторической неоднозначности (обычно имеют в виду модернизацию, индустриализацию и прочие достижения, которые наверняка случились бы и без большевиков, но все-таки приписываются им в качестве заслуги) в этом конкретном вопросе была вполне однозначна – большевизм был «отменой права». Но как показали, однако, последующие события – неполной.
Через полвека право стало осторожно восстанавливать себя внутри советскоЙ политической системы, и к моменту прихода к власти Горбачева можно было смело говорить о дуализме советского права, одновременно и репрессивного, и квази-либерального. У него была двойственная природа: с одной стороны, оно продолжало стоять на классовой, узко-партийной платформе (то есть было системой террора), но с другой эволюционировало в так называемое «общенародное право», то есть приобрело многие внешние признаки либеральной правовой доктрины (презумпция невиновности, состязательность, гласность и многое другое – отнюдь не изобретения «перестройки»). Эта система нуждалась в аккуратной калибровке, но вместо этого ей устроили еще одну «революцию права».
Пресловутые 90-е, если и были предательскими, то прежде всего по отношению к праву, хотя и здесь все было неоднозначно. С одной стороны, имел место очевидный прогресс правовой идеологии. Буквально за считанные годы Россия наверстала отставание правовой мысли, копившееся десятилетиями. С другой стороны, правовая практика не просто находилась в вопиющем несоответствии с этой взметнувшейся в небеса необетованные правовой идеологией, но упала ниже плинтуса, то есть даже ниже того уровня, который можно было наблюдать в позднем СССР. Пространство между выстроенной по западному образцу правовой идеологией и вполне себе трайбалистской правовой практикой оказалось быстро заполнено коррупцией, которая и стала главным бичом правовой системы в посткоммунистической России.
Итогом 90-х стал мощнейший антиправовой запрос со стороны населения. Право и правосудие оказались настолько дискредитированы, что «сковырнуть» их уже не представляло большого труда. Под предлогом борьбы с коррупцией (а потом уже со всем подряд) право было подменено администрированием, а правосудие стало отраслью государственного управления. В такой эволюции не было вообще ничего нового и удивительного, если бы она, следуя затейливой гегелевской логике, не привела на своем завершающем и, надеюсь, крайнем этапе развития в эпоху позднего путинизма к созданию наиболее уродливого формата правовой системы – административно-коррупционного, то есть соединяющего в себе все худшее от 90-х со всем худшим от 00-х.
Хотя за пределами репрессивного правосудия в России и продолжается вялотекущая правовая жизнь, ее лишь с очень большой натяжкой можно признать нормальной. В ее эпицентре находится весьма своеобразное понятийно-политическое правосудие, в котором, с одной стороны, судья практически лишен субъектности и является в значительной степени технической фигурой, озвучивающей решения, принимаемые вне стен суда, но, с другой стороны, так как все участники правовых отношений прекрасно об этом осведомлены, то есть понимают, что решения принимаются отнюдь не в самом суде, реальная борьба перемещается из зала суда в те административно-облачные сферы, где формируется импульс, который, будучи спущенным судье сверху, определяет исход дела.
Ну а так как обычно обе стороны ищут поддержку этих сфер с приблизительно равной энергией, то борьба за вектор правонаправляющего импульса приобретает в облаке черты полноценного квази-состязательного процесса, что мы все и наблюдаем онлайн на примере «звездного развода» совладельцев Wildberries. Неожиданным следствием этой трансформации правового поля является приобретение судьями странной «вторичной субъектности», при которой, оказавшись меж двух, а иногда и меж трех и более огней, он вновь обретает право голоса. Но звучит этот голос внятно не столько в зале судебных заседаний, сколько в темных коридорах власти.
Не стоит упрощать ситуацию. Сегодня никто, кроме отпетых авантюристов, не будет выносить заведомо неправосудного решения, если речь не касается напрямую некрозной ткани политического правосудия (потому что никто не хочет поменять судейское кресло на всегда вакантное место на скамье подсудимых). Но есть нюансы. Во-первых, большинство правовых норм сегодня уже настолько невнятны и правила их толкования настолько расплывчаты, что многие решения можно вынести в любую сторону, не подвергая себя чрезмерному риску. Во-вторых, манипуляция с доказательствами, которые то возникают, то исчезают теперь в суде, как заяц из шапки фокусника, при полной снисходительности суда, стала прямо-таки национальной особенностью российского правосудия, позволяющей сделать любое рассмотрение простейшего дела непредсказуемым.
В итоге на исходе путинской эпохи мы имеем «удвоение правосудия», в котором наряду с видимым судом, где стороны соревнуются друг с другом по правилам процессуальных кодексов, присутствует параллельный «облачный суд», в котором собственно и происходит настоящее рассмотрение дела (где, как это ни смешно, сторонам приходится не только платить деньги, но еще и реально излагать свои доводы, формулировать позиции, представлять доказательства и так далее). Однако это «облачное правосудие» осуществляется не по кодексам, а по понятиям. Хотя, често говоря, сегодня уже рассмотрение дела в этом «теневом суде» зачастую оказывается более профессиональным, чем в ходе официального судебного разбирательства. Правда, и стоит такое «профессиональное судопроизводство» существенно дороже: цена входного билета в «правовое облако» по серьезному спору может измеряться сотнями тысяч нерублей.
Как, собственно, работает «понятийно-облачное правосудие» (одно из самых уродливых явлений позднепутинской эпохи) сегодня? Забудьте про лукавые 90-е, где каждый толстосум мог протоптать свою собственную дорожку к судье, рассматривающему интересующий его спор. Ушли в прошлое «решалы», которые регулировали плотное движение невиданных тварей по неведомым дорожкам российского правосудия. Судьи сегодня настолько запуганы, что сами по себе пальцем не шевельнут ни за какие деньги, чтобы ублажить готового не поскупиться участника процесса. При любой самодеятельности вероятность посетить свое бывшее место работы в наручниках для современного судьи равна почти 100%. Соответственно всякого рода «решал» судьи боятся больше, чем черт ладана.
В такой обстановке «зайти» в суд можно только через тех замечательных героев, которые этот самый суд контролируют, то есть через тех, кто может гарантировать отсутствие наручников. Только с ними судьи будут готовы вести диалог. Количество таких «точек входа» в путинскую судебную систему весьма ограничено, чтобы не сказать больше. Я не претендую на универсальное знание, но готов предположить, что их три. Во-первых, собственно Верховный суд (иногда кассационные суды), которые, помимо того, что формально являются судами высшей (высших) инстанции, де-факто выполняют функцию своего рода ревизионной комиссии ЦК по отношению к низшим судам. Во-вторых, Администрация Президента в самом широком смысле слова со всеми аффилированными с ней структурами (типа Совбеза и разного рода прокси-организаций). И, в-третьих (и в-главных), конечно, ФСБ, причем не вообще, а в лице нескольких управлений, прямо или косвенно контролирующих административный сектор). По всей видимости, комбинация этих трех институтов – это и есть то «облако», с которым приходится иметь дело всем, кто хотел бы легализовать что-то в российском суде.
Каналы выхода на эти «точки входа» являются, с одной стороны, секретом Полишинеля, а с другой стороны, редкая птица долетит до середины такого канала. В отличие от всеядных решал (до сих пор обирающих простофиль), это бизнес для своих, своего рода закрытый клуб, причем весьма элитарный. Он доступен путинскому «высшему классу» тогда, когда он разбирается сам с собой, и совершенно недоступен «разночинцам и черни», которые сегодня практически лишены доступа к правосудию. В результате мы получили именно то, что должны были получить (и, видимо, то, что заслужили) по итогам четвертьвекового правления Путина – настоящий реликтовый, сословно-феодальный суд, как бы шагнувший к нам в наш диджитал XXI век из страдающего Средневековья.
https://t.me/v_pastukhov/1346
Интересно, те, кто систематически оглашает этот форум призывами к повторению большевизма, найдут, что на это аргументированно возразить? Или зацепятся только за упоминание о неполноте отмены права?BadBlock писал(а) ↑ 04 янв 2025 09:50: Большевистская революция при всей ее исторической неоднозначности (обычно имеют в виду модернизацию, индустриализацию и прочие достижения, которые наверняка случились бы и без большевиков, но все-таки приписываются им в качестве заслуги) в этом конкретном вопросе была вполне однозначна – большевизм был «отменой права».
По поводу вариантов окончания войны и выбора страны, решил сюда написать, чтобы читали только те, кто способен воспринимать тексты.
Насчет прав, обязанностей, долженствований, ответственности и т.п., а главное - последствий, связанных с выбором страны проживания во времена опасных агрессивных диктатур и развязывания ими больших войн, многие не понимают, что не любую прихоть в таких условиях могут себе позволить.
Многие годы становления (или восстановления, кому как угодно это воспринимать) нынешней российской агрессивной диктатуры подавляющее большинство граждан мыслили масштабами своих мелких по временным и по другим параметрам выгодами. Деньжат где-то как-то заработать или выгадать, квартиру или дом как-то заиметь, должность поуютнее или попрестижнее зянять. Пока можно было что-то делать, чтобы не было сейчас такой диктатуры, это большинство считало ненормальными всех, кто пытался делать это что-то. Высокомерно высмеивали и презирали или даже ненавидели за что-то. Сейчас все ранее бездействовавшие оправдываются за свое прежнее бездействие своим нынешним бессилием. Тогда они позволяли себе роскошь быть "вне политики", и, не разных ступенях социальной пирамиды "бабки делать". Как их нынешний вождь-узурпатор, только на более низких, чем он уровнях.
После неожиданного для многих начала открытой войны эти же люди пытаются убеждать себя и других в том, что так-то они против войны и налоги бы не платили на эту войну, но вот не могут ведь они из страны уехать. Выгоднее им в этой стране. Многие, если не большинство, могут уехать, или хотя бы начать что-то делать для обретения такой возможности. Но не делают. Могут себе позволить продолжить жить при этой диктатуре и платить ей налоги для ведения этой и, вероятно, будущих агрессивных войн.
Но вот полное освобождение от какой-либо ответственности, материальной ли, как налогоплательщики, или моральной, за годы своего бездействия, гражданского безволия и пассивной лояльности - это уже стало для большинства непозволительной роскошью. Не получается себе это позволить - только притворяться получается, и то не очень убедительно.
Насчет прав, обязанностей, долженствований, ответственности и т.п., а главное - последствий, связанных с выбором страны проживания во времена опасных агрессивных диктатур и развязывания ими больших войн, многие не понимают, что не любую прихоть в таких условиях могут себе позволить.
Многие годы становления (или восстановления, кому как угодно это воспринимать) нынешней российской агрессивной диктатуры подавляющее большинство граждан мыслили масштабами своих мелких по временным и по другим параметрам выгодами. Деньжат где-то как-то заработать или выгадать, квартиру или дом как-то заиметь, должность поуютнее или попрестижнее зянять. Пока можно было что-то делать, чтобы не было сейчас такой диктатуры, это большинство считало ненормальными всех, кто пытался делать это что-то. Высокомерно высмеивали и презирали или даже ненавидели за что-то. Сейчас все ранее бездействовавшие оправдываются за свое прежнее бездействие своим нынешним бессилием. Тогда они позволяли себе роскошь быть "вне политики", и, не разных ступенях социальной пирамиды "бабки делать". Как их нынешний вождь-узурпатор, только на более низких, чем он уровнях.
После неожиданного для многих начала открытой войны эти же люди пытаются убеждать себя и других в том, что так-то они против войны и налоги бы не платили на эту войну, но вот не могут ведь они из страны уехать. Выгоднее им в этой стране. Многие, если не большинство, могут уехать, или хотя бы начать что-то делать для обретения такой возможности. Но не делают. Могут себе позволить продолжить жить при этой диктатуре и платить ей налоги для ведения этой и, вероятно, будущих агрессивных войн.
Но вот полное освобождение от какой-либо ответственности, материальной ли, как налогоплательщики, или моральной, за годы своего бездействия, гражданского безволия и пассивной лояльности - это уже стало для большинства непозволительной роскошью. Не получается себе это позволить - только притворяться получается, и то не очень убедительно.
Давайте я вам расскажу смешную и поучительную историю про остров Британия.
Короче, на острове Британия жили пикты, никого не трогали, красили лица в нелепые цвета и дрочили у костра. К ним с юга, из Европы, приперлись англо-саксы и погнали их на север. В итоге пикты поселились в горах, а англо-саксы начали пить вонючее пиво и жрать хаггис на плодотворных заливных лугах.
Спустя несколько веков с того же юга, из Европы, припёрлись норманы. Норманы — это как раз французы, но до того, как стали левацкими пидорами. Это были викинги, которые буквально несколько поколений назад осели на захваченных землях, но уже считали себя лучше прочих. Вот у них появился король Вильгельм Завоеватель, вы наверняка о нем слышали, и он пошел захватывать Британию.
Захват Британии прошел успешно и англо-саксы помчались с заливных лугов в горы, роняя хаггисы. Но в горах их встретили пикты и сказали: "Не ждали, ёпта?". Дали англо-саксам пиздов и погнали обратно на заливные луга, в объятия норманов.
В итоге англо-саксы стали людьми второго сорта в собственной стране. Норманы стали знатью, а англо-саксы стали быдлом. Поэтому все простые слова в английском языке — английские, а все сложные — французские. "Корова", например, это английское слово, потому что ее саксонский дикарь выращивал. А вот "говядина" — французское, потому что ее норманский повар готовил. И там во всем.
В итоге английская знать долгие века даже не говорила по-английски, для них это был примитивный говор. Буквально столетиями одна национальность рулила другой национальностью, хотя жили они все в одной стране.
Мы вот знаем, например, что Робин Гуд воровал у богатых и отдавал бедным. Но на самом деле все было не совсем так: он воровал у норманов и давал англо-саксам, потому что сам был англо-саксом. Это была глубоко националистическая легенда, она была вообще не про классы. Даже мелкая англо-саксонская власть считалась властью от народа, потому что они все еще были англо-саксами, пускай и побогаче.
А дальше случились трансформации, которые многому нас научат. Пока норманы правили в Англии, на материке образовалась никак не связанная с ними страна, где они стали чужаками. Постепенно норманы перетрахались и породнились с немытыми англо-саксами (хотя говорить с ними было по-прежнему не о чем). Ну а спустя каких-то ничтожных четыреста лет в ходе переворота к власти пришел первый англоговорящий король: Генри Болинброк, он же Генри Четвертый. Он был наследником того же нормана Вильгельма Завоевателя, что и все остальные короли.
И его сын, Генри Пятый, вторгся во Францию и подчинил ее себе. Взял себе в жены французскую принцессу, а французского короля назначил своим вассалом. И долгие века французский король вынужден был подписываться, как вассал английского короля, и отношения между ними с точки зрения этикета были соответствующие.
То есть поняли, да? Вильгельм покинул Нормандию, чтобы захватить Британию. В итоге через несколько веков его правнучек вернулся с британцами, чтобы захватить Нормандию. Ну вот и зачем отпускали на войну человека?
Такие ситуации в истории сплошь и рядом. Эдвард Длинноногий, например, ненавидел шотландцев и положил жизнь на то, чтобы их покорить. И в итоге его прапрапрапраправнук Джеймс Первый и Шестой стал первым шотландцем, севшим на английский трон (и шестым Джеймсом, севшим на шотландский, отсюда и погремуха). И английские короли до сих пор шотландцы, поэтому у них свита в килтах и с волынками гоняет.
То, с чем мы воюем, в итоге становится частью нас. И метафорически, и буквально.
https://t.me/ortoblogge/4456
Короче, на острове Британия жили пикты, никого не трогали, красили лица в нелепые цвета и дрочили у костра. К ним с юга, из Европы, приперлись англо-саксы и погнали их на север. В итоге пикты поселились в горах, а англо-саксы начали пить вонючее пиво и жрать хаггис на плодотворных заливных лугах.
Спустя несколько веков с того же юга, из Европы, припёрлись норманы. Норманы — это как раз французы, но до того, как стали левацкими пидорами. Это были викинги, которые буквально несколько поколений назад осели на захваченных землях, но уже считали себя лучше прочих. Вот у них появился король Вильгельм Завоеватель, вы наверняка о нем слышали, и он пошел захватывать Британию.
Захват Британии прошел успешно и англо-саксы помчались с заливных лугов в горы, роняя хаггисы. Но в горах их встретили пикты и сказали: "Не ждали, ёпта?". Дали англо-саксам пиздов и погнали обратно на заливные луга, в объятия норманов.
В итоге англо-саксы стали людьми второго сорта в собственной стране. Норманы стали знатью, а англо-саксы стали быдлом. Поэтому все простые слова в английском языке — английские, а все сложные — французские. "Корова", например, это английское слово, потому что ее саксонский дикарь выращивал. А вот "говядина" — французское, потому что ее норманский повар готовил. И там во всем.
В итоге английская знать долгие века даже не говорила по-английски, для них это был примитивный говор. Буквально столетиями одна национальность рулила другой национальностью, хотя жили они все в одной стране.
Мы вот знаем, например, что Робин Гуд воровал у богатых и отдавал бедным. Но на самом деле все было не совсем так: он воровал у норманов и давал англо-саксам, потому что сам был англо-саксом. Это была глубоко националистическая легенда, она была вообще не про классы. Даже мелкая англо-саксонская власть считалась властью от народа, потому что они все еще были англо-саксами, пускай и побогаче.
А дальше случились трансформации, которые многому нас научат. Пока норманы правили в Англии, на материке образовалась никак не связанная с ними страна, где они стали чужаками. Постепенно норманы перетрахались и породнились с немытыми англо-саксами (хотя говорить с ними было по-прежнему не о чем). Ну а спустя каких-то ничтожных четыреста лет в ходе переворота к власти пришел первый англоговорящий король: Генри Болинброк, он же Генри Четвертый. Он был наследником того же нормана Вильгельма Завоевателя, что и все остальные короли.
И его сын, Генри Пятый, вторгся во Францию и подчинил ее себе. Взял себе в жены французскую принцессу, а французского короля назначил своим вассалом. И долгие века французский король вынужден был подписываться, как вассал английского короля, и отношения между ними с точки зрения этикета были соответствующие.
То есть поняли, да? Вильгельм покинул Нормандию, чтобы захватить Британию. В итоге через несколько веков его правнучек вернулся с британцами, чтобы захватить Нормандию. Ну вот и зачем отпускали на войну человека?
Такие ситуации в истории сплошь и рядом. Эдвард Длинноногий, например, ненавидел шотландцев и положил жизнь на то, чтобы их покорить. И в итоге его прапрапрапраправнук Джеймс Первый и Шестой стал первым шотландцем, севшим на английский трон (и шестым Джеймсом, севшим на шотландский, отсюда и погремуха). И английские короли до сих пор шотландцы, поэтому у них свита в килтах и с волынками гоняет.
То, с чем мы воюем, в итоге становится частью нас. И метафорически, и буквально.
https://t.me/ortoblogge/4456
тоже самое с татаро-монголами завоевали Русь теперь под Рюриками живутBadBlock писал(а) ↑ 06 фев 2025 19:25: в итоге становится частью нас
постирушки
Немного реалий из Викторианской Англии.
Как стирали белье.
Стирка была, пожалуй, самой ненавистной работой для всех викторианских женщин. Любая женщина, способная заплатить за то, чтобы стиркой вместо нее занимался кто-то другой, пользовалась этой возможностью. Стирка была сопряжена с тяжелым физическим трудом и полностью нарушала привычный распорядок дня
В 1837 году котел для нагрева воды оставался редкой роскошью. В большинстве домов воду для стирки грели на огне или на кухонной жаровне, в чайниках или кастрюлях. Естественно, это мешало готовить еду в течение дня и, кроме того, заставляло экономно использовать ресурсы. Стирка была масштабным мероприятием, требовавшим очень много тепловой энергии, много свободного места и еще больше времени. Поэтому стирку необходимо было запланировать заранее, позаботившись о том, чтобы все поели, освободив нужное место и посуду и временно отложив все остальные дела.
Перед началом стирки женщина просматривала белье, проверяя, нет ли на ткани прорех и потертостей. Процесс стирки был настолько интенсивным, что любая маленькая дырочка могла быстро превратиться в огромную дыру, поэтому все, что требовало починки, немедленно чинили.
Затем вещи сортировали по степени загрязнения и по типу ткани. Шерстяная одежда требовала более бережного отношения, чем хлопковая и льняная, а некоторые виды хлопка выдерживали более жесткую стирку и отжимание, чем другие. Ошибки на этом этапе могли дорого обойтись.
Рассортированное и заштопанное белье замачивали. Стирка хорошо замоченной одежды требовала намного меньше усилий: уличная грязь растворялась в воде, другие пятна в результате длительного замачивания становились слабее — насыщенные водой волокна ткани разбухали, сбрасывая с себя большую часть загрязнений. Во многих семьях замачиванием белья занимались по субботам.
Корыта для стирки снимали и начисто протирали, затем ставили в углу кухни (или судомойни, если она была в доме), чтобы они не мешались под ногами, и наполняли водой, которую приносили в ведрах из колонки, колодца или местного ручья. Прежде чем класть белье, в воде могли развести горсть стиральной соды.
К утру понедельника белье достаточно отмокало, и можно было приступать непосредственно к стирке. В течение дня всей семье приходилось довольствоваться холодными остатками воскресного обеда, поскольку жаровню использовали для нагрева воды. Трудовой день и так начинался рано, а когда предстояло выполнить столько работы, многие женщины поднимались на несколько часов раньше обычного (еще одна причина, по которой стирка была непопулярна).
В жаровне разводили огонь, все имеющиеся в хозяйстве кастрюли и чайники наполняли водой и не без труда доставляли на кухню. Все предварительно замоченное белье как можно тщательнее отжимали. После этого нужно было избавиться от грязной воды. В большинстве домов ее снова переливали в ведра и выносили на улицу в канаву или сточную яму (участок земли, засыпанный щебнем или прикрытый решеткой, где вода могла впитаться в почву, не создавая грязных луж) — домов с внутренней канализацией было очень мало. К этому времени самый маленький чайник достаточно прогревался или даже начинал закипать, и воду из него можно было использовать, чтобы превратить мыло в пену (в холодной воде мыло не действовало).
В теплой воде с небольшим количеством мыла застирывали воротники, манжеты и все то, что особенно пачкалось от жира и пота. Если в доме имелась достаточно большая кастрюля, после первичного застирывания одежду примерно полчаса кипятили на жаровне. Впрочем, обычно это было нецелесообразно — во всяком случае, для больших вещей, таких как простыни, — поэтому большие вещи чаще складывали в корыто и заливали горячей водой.
Затем белье начинали отбивать или встряхивать. Здесь действовал тот же принцип, что и в современной стиральной машине, — одежду очищали путем энергичного взбалтывания в воде. Современная стиральная машина делает это, вращая одежду в барабане, так что вещи непрерывно ударяются друг о друга и о стенки барабана, благодаря чему вода проходит сквозь волокна тканей. В результате грязь отстает от поверхности одежды.
В средневековой Британии для этого колотили мокрое белье большой палкой, по форме очень похожей на крикетную биту. В викторианской Британии белье перемешивали и колотили в корыте с помощью мешалки (dolly), которая выглядела как маленький трехногий табурет на длинной ручке, или колотушки (posser), напоминавшей большой колокол, тоже на длинной ручке. И мешалка, и колотушка позволяли женщине бить и энергично перемешивать одежду стоя, не наклоняясь к ванне.
Как правило, получаса такой усердной «стирки» хватало, чтобы избавиться от грязи. После каждую вещь отжимали. Обычно хозяйка делала это вручную, а затем аккуратно выносила всю грязную воду и вместо нее наливала в корыто чистую воду, чтобы прополоскать одежду. За этим следовало второе отжимание, и корыто снова наполняли чистой водой. Теперь в воду добавляли немного синьки, которая делала вещи ярче (аналогичный синий краситель можно найти в современных моющих средствах).
В викторианские времена синька была особенно нужна при стирке, чтобы нейтрализовать желтоватые пятна, оставленные мылом. Однако если синьку недостаточно тщательно разводили в воде, на белье могли появиться голубые разводы.
Процесс отжимания значительно упрощался, если семья могла приобрести отжимный каток для белья.
После того как партию белья пропускали через отжимный каток или каландр, дело было практически сделано — оставалось только развесить белье на просушку. Увы, в редком хозяйстве требовалось постирать за один раз только одну партию белья — в большинстве случаев их набиралось четыре или пять. Поэтому имело смысл начинать с самых деликатных и самых чистых вещей и постепенно переходить к более грубым и грязным. Это позволяло повторно использовать воду, вместо того чтобы четыре раза заново наполнять корыто для каждой новой партии.
Женские чепчики, кружевные салфетки и другие тонкие и изящные вещи (если вам повезло их иметь) стирали в первую очередь, рубашки, панталоны и ночные сорочки — во вторую. За ними следовали скатерти, простыни и наволочки (как правило, по количеству партий) и наконец наступала очередь фартуков, кухонных полотенец, гигиенических салфеток и подгузников.
Если у вас были вещи из шерсти — а у большинства людей они были, поскольку нижнюю рубашку или нижнюю юбку из фланели имел почти каждый, — их следовало стирать иначе: от горячей воды и трения ткань могла испортиться или дать сильную усадку. Неправильно постиранная викторианская фланель может уменьшиться в размерах более чем вдвое. Шерстяные вещи обычно не замачивали — их клали в кастрюлю с чистой холодной водой и ставили на огонь. В воду натирали мыло и кастрюлю медленно нагревали до умеренно горячей температуры. После этого кастрюлю снимали с огня, давали немного остыть и вручную осторожно взбалтывали шерстяные вещи в теплой мыльной воде — мешалка и колотушка были для них слишком грубыми. Когда вода становилась чуть теплой, можно было слить с шерстяных вещей воду и переложить их в другую емкость с водой для полоскания, где их снова осторожно перемешивали и слегка выжимали (каландр и отжимный каток для шерстяных вещей также не использовали).
Из книги Рут Гудман "Как жить в Викторианскую эпоху. Повседневная реальность в Англии XIX века"
Немного реалий из Викторианской Англии.
Как стирали белье.
Стирка была, пожалуй, самой ненавистной работой для всех викторианских женщин. Любая женщина, способная заплатить за то, чтобы стиркой вместо нее занимался кто-то другой, пользовалась этой возможностью. Стирка была сопряжена с тяжелым физическим трудом и полностью нарушала привычный распорядок дня
В 1837 году котел для нагрева воды оставался редкой роскошью. В большинстве домов воду для стирки грели на огне или на кухонной жаровне, в чайниках или кастрюлях. Естественно, это мешало готовить еду в течение дня и, кроме того, заставляло экономно использовать ресурсы. Стирка была масштабным мероприятием, требовавшим очень много тепловой энергии, много свободного места и еще больше времени. Поэтому стирку необходимо было запланировать заранее, позаботившись о том, чтобы все поели, освободив нужное место и посуду и временно отложив все остальные дела.
Перед началом стирки женщина просматривала белье, проверяя, нет ли на ткани прорех и потертостей. Процесс стирки был настолько интенсивным, что любая маленькая дырочка могла быстро превратиться в огромную дыру, поэтому все, что требовало починки, немедленно чинили.
Затем вещи сортировали по степени загрязнения и по типу ткани. Шерстяная одежда требовала более бережного отношения, чем хлопковая и льняная, а некоторые виды хлопка выдерживали более жесткую стирку и отжимание, чем другие. Ошибки на этом этапе могли дорого обойтись.
Рассортированное и заштопанное белье замачивали. Стирка хорошо замоченной одежды требовала намного меньше усилий: уличная грязь растворялась в воде, другие пятна в результате длительного замачивания становились слабее — насыщенные водой волокна ткани разбухали, сбрасывая с себя большую часть загрязнений. Во многих семьях замачиванием белья занимались по субботам.
Корыта для стирки снимали и начисто протирали, затем ставили в углу кухни (или судомойни, если она была в доме), чтобы они не мешались под ногами, и наполняли водой, которую приносили в ведрах из колонки, колодца или местного ручья. Прежде чем класть белье, в воде могли развести горсть стиральной соды.
К утру понедельника белье достаточно отмокало, и можно было приступать непосредственно к стирке. В течение дня всей семье приходилось довольствоваться холодными остатками воскресного обеда, поскольку жаровню использовали для нагрева воды. Трудовой день и так начинался рано, а когда предстояло выполнить столько работы, многие женщины поднимались на несколько часов раньше обычного (еще одна причина, по которой стирка была непопулярна).
В жаровне разводили огонь, все имеющиеся в хозяйстве кастрюли и чайники наполняли водой и не без труда доставляли на кухню. Все предварительно замоченное белье как можно тщательнее отжимали. После этого нужно было избавиться от грязной воды. В большинстве домов ее снова переливали в ведра и выносили на улицу в канаву или сточную яму (участок земли, засыпанный щебнем или прикрытый решеткой, где вода могла впитаться в почву, не создавая грязных луж) — домов с внутренней канализацией было очень мало. К этому времени самый маленький чайник достаточно прогревался или даже начинал закипать, и воду из него можно было использовать, чтобы превратить мыло в пену (в холодной воде мыло не действовало).
В теплой воде с небольшим количеством мыла застирывали воротники, манжеты и все то, что особенно пачкалось от жира и пота. Если в доме имелась достаточно большая кастрюля, после первичного застирывания одежду примерно полчаса кипятили на жаровне. Впрочем, обычно это было нецелесообразно — во всяком случае, для больших вещей, таких как простыни, — поэтому большие вещи чаще складывали в корыто и заливали горячей водой.
Затем белье начинали отбивать или встряхивать. Здесь действовал тот же принцип, что и в современной стиральной машине, — одежду очищали путем энергичного взбалтывания в воде. Современная стиральная машина делает это, вращая одежду в барабане, так что вещи непрерывно ударяются друг о друга и о стенки барабана, благодаря чему вода проходит сквозь волокна тканей. В результате грязь отстает от поверхности одежды.
В средневековой Британии для этого колотили мокрое белье большой палкой, по форме очень похожей на крикетную биту. В викторианской Британии белье перемешивали и колотили в корыте с помощью мешалки (dolly), которая выглядела как маленький трехногий табурет на длинной ручке, или колотушки (posser), напоминавшей большой колокол, тоже на длинной ручке. И мешалка, и колотушка позволяли женщине бить и энергично перемешивать одежду стоя, не наклоняясь к ванне.
Как правило, получаса такой усердной «стирки» хватало, чтобы избавиться от грязи. После каждую вещь отжимали. Обычно хозяйка делала это вручную, а затем аккуратно выносила всю грязную воду и вместо нее наливала в корыто чистую воду, чтобы прополоскать одежду. За этим следовало второе отжимание, и корыто снова наполняли чистой водой. Теперь в воду добавляли немного синьки, которая делала вещи ярче (аналогичный синий краситель можно найти в современных моющих средствах).
В викторианские времена синька была особенно нужна при стирке, чтобы нейтрализовать желтоватые пятна, оставленные мылом. Однако если синьку недостаточно тщательно разводили в воде, на белье могли появиться голубые разводы.
Процесс отжимания значительно упрощался, если семья могла приобрести отжимный каток для белья.
После того как партию белья пропускали через отжимный каток или каландр, дело было практически сделано — оставалось только развесить белье на просушку. Увы, в редком хозяйстве требовалось постирать за один раз только одну партию белья — в большинстве случаев их набиралось четыре или пять. Поэтому имело смысл начинать с самых деликатных и самых чистых вещей и постепенно переходить к более грубым и грязным. Это позволяло повторно использовать воду, вместо того чтобы четыре раза заново наполнять корыто для каждой новой партии.
Женские чепчики, кружевные салфетки и другие тонкие и изящные вещи (если вам повезло их иметь) стирали в первую очередь, рубашки, панталоны и ночные сорочки — во вторую. За ними следовали скатерти, простыни и наволочки (как правило, по количеству партий) и наконец наступала очередь фартуков, кухонных полотенец, гигиенических салфеток и подгузников.
Если у вас были вещи из шерсти — а у большинства людей они были, поскольку нижнюю рубашку или нижнюю юбку из фланели имел почти каждый, — их следовало стирать иначе: от горячей воды и трения ткань могла испортиться или дать сильную усадку. Неправильно постиранная викторианская фланель может уменьшиться в размерах более чем вдвое. Шерстяные вещи обычно не замачивали — их клали в кастрюлю с чистой холодной водой и ставили на огонь. В воду натирали мыло и кастрюлю медленно нагревали до умеренно горячей температуры. После этого кастрюлю снимали с огня, давали немного остыть и вручную осторожно взбалтывали шерстяные вещи в теплой мыльной воде — мешалка и колотушка были для них слишком грубыми. Когда вода становилась чуть теплой, можно было слить с шерстяных вещей воду и переложить их в другую емкость с водой для полоскания, где их снова осторожно перемешивали и слегка выжимали (каландр и отжимный каток для шерстяных вещей также не использовали).
Из книги Рут Гудман "Как жить в Викторианскую эпоху. Повседневная реальность в Англии XIX века"
Любопытные рассуждения.
+=====•••••
Владимир Пастухов
Только написав мне в целиком пост о «силе», «воле» и «праве», я вдруг понял, что главное слово было пропущено: «вера».
Боюсь, что без веры мечта о правовом государстве, а вместе с ним - о настоящей демократии является утопией. И я не о России, а в принципе. Просто на примере России, где всё всегда доводится до крайностей абсурда, исследовать этот вопрос удобнее всего.
Чем больше я думаю о кризисе права и демократии в мире, тем больше убеждаюсь в том, что как минимум современное европейское право и выросшая как надстройка над ним конституционная система являются всего лишь случайной «исторической мутацией», в равной степени полезной и хрупкой.
Это как с зарождением жизни: было гораздо больше шансов на то, чтобы остаться навсегда во тьме хаоса и насилия, чем на то, чтобы в одной конкретно взятой точке истории появилась идея современного права. Не скрою, впрочем, что раньше я смотрел на это иначе – то есть воспринимал право и свободу не как дар Божий, а как нечто естественное, for granted.
Из всех факторов, которые оказали влияние на современный “правогенез”, я с высоты своего сегодняшнего опыта выделил бы в качестве решающего формирование общности (социального пузыря) с аномально высоким (относительно обычного) уровнем доверия ее членов друг к другу.
Без этой «доверительной аномалии» возникновение современного права было бы просто невозможно. Хотя бы потому, что невозможен сколько-нибудь продолжительный односторонний отказ от насилия в пользу правил. Это всегда дорога с многосторонним движением.
Люди способны длительное время соблюдать правила, несмотря на то, что обладают достаточным ресурсом, чтобы нарушить их в своих интересах, только при условии, что у них есть уверенность, что и другие будут соблюдать эти же правила, то есть когда между ними существует достаточный уровень доверия.
Но откуда он может взяться? Тут я не открою бином Ньютона. Связь современного западного права с христианством и многолетней деятельностью церкви по удобрению европейской культурной почвы давно и в деталях исследована. Тех, кто желает заглубиться в тему, просто отсылаю к Бергсону и Берману.
Думаю, есть и те, кто проследил связь шариата с исламом, хотя она, в отличие от связи западной правовой и христианской традиции, и лежит на поверхности. Просто здесь я не считаю себя экспертом.
Но сейчас меня волнует другой вопрос: почему эта связь оказалась и столь сущностной, и столь эффективной? Мой ответ состоит в том, что ключевую роль сыграло именно доверие членов «большой христианской общины» друг к другу.
Принадлежность к одной церкви так или иначе, с разнообразными оговорками и понятными ограничениями, стала первой предпосылкой отказа от «естественного права», основанного на иерархии силы, в пользу современного права, основанного на иерархии принципов (в свою очередь также выведенных как дериватив религиозных догм, что как раз можно считать доказанным фактом).
То есть дело не только в связи права и религии, о чем много кто писал, но и в функциональной их связи. Религия (если мы говорим о «мировых религиях») создает особую «общность нового типа», внутри которой развиваются доверительные отношения, являющиеся питательной средой (бульоном) для возникновения современного права. Судьба права в перспективе всегда будет зависеть от качества этого бульона.
В дальнейшем роль религии ушла на второй план, но только потому, что на первый план вышли идеологии. Кризис идеологий, которому все так радовались, как выяснилось, имел, как луна, и свою темную сторону – кризис доверия. Его глобальные последствия мы сейчас и преодолеваем.
============
Конечно, связь религии и права не является непосредственной и ее нельзя воспринимать буквально: «религия рождает право». Это было бы дешевой пародией на философию права. Речь идет о генезисе, а не о причинно-следственной связи.
Тем не менее, надо помнить, что, когда мы говорим о современном европейском и вообще западном обществе, то все его основные, хорошо знакомые нам черты, включая политические институты и право, были выпестованы именно в лоне западного христианства, которое сформировало платформу для возникновения гражданственности (citizenship) – собственно той базы, на которой стоит современный западный мир и которой как не было, так и нет до сих пор в России.
Но как был пройден этот путь от западного христианства до этой самой гражданственности и вытекающих из нее современного западного права и конституционализма? И можно ли пройти этой же дорогой в обратную сторону, закончив где-нибудь в суде инквизиции?
По всей видимости, из всех христианских добродетелей наиболее важной с точки зрения происхождения права оказалось братство, более знакомое нам как знамение Нового времени. Когда я в молодости почти механически считывал главный лозунг европейских революций эпохи Просвещения, - «Свобода, равенство, братство», - я обычно не дочитывал его до конца. Свобода – вот что меня манило. Равенству я отдавал должное. До братства дело обычно не доходило. Сегодня я понимаю, что этот слоган надо читать справа налево.
Братство, по всей видимости, является той единственной основой, из которой могло вырасти политическое равенство, которое в свою очередь явилось условием возникновения и существования свободы. Но что такое братство как не калька с отношений первичной христианской общины, для которой мораль введена в качестве дополнительного и более значимого регулятора отношений между членами общины, чем закон. То есть братство – это всегда чуть больше, чем просто закон и даже справедливость. В самом упрощенном виде – это закон плюс справедливость плюс любовь (альтруизм).
Именно то, что «крот христианства» на протяжении многих веков взрыхлял почву европейской культуры, добавляя в нее «полезные удобрения» христианских моральных ценностей, создало уникальные предпосылки возникновения современного западного права и всего того, что с ним ассоциируется. Без этой культурной работы, формирующей «поле доверия», скачок от господства «права силы» к доминированию «силы права» был бы невозможен. Это прописные истины для тех, кто по ночам читает Рассела, Бергсона и Бермана (я список авторов прочел до середины…), но широким массовым сознанием они сегодня полностью утрачены, как утрачено и понимание глубинной сущностной связи между политикой, правом, моралью и религией. Это софт, нуждающийся сегодня в восстановлении.
В Новое время религии стали светским делом, переодевшись идеологиями. Либерализм вытеснил (точнее - потеснил) христианство, но функционально продолжил выполнять ту же роль, поддерживая на плаву тот «пузырь доверия», внутри которого процветала конституционная мифология. В XX веке прозвучали грозные предупреждения, мы увидели, как либерализм легко конвертируется в свои противоположности (фашизм, нацизм, большевизм). Польза идеологий была поставлена под сомнение, и когда на рубеже XX и XXI веков они все вдруг стали приходить в упадок, приобретая ярко выраженный декадентский вырожденческий профиль, большинство выдохнуло с облегчением.
Но это был преждевременный скорее вдох, чем выдох. Оказалось, что без идеологий, поддерживающих «доверие», ничего из того, что обеспечивает столь приятные и дорогие многим «европейские ценности», работать не может. Источник силы права, как выяснилось, находится вне самого права. Похоже, мы его утеряли. Возвращение возможно лишь в том случае, если в возрождающейся идеологической борьбе победит «струя», способная сформировать платформу для «нового братства». Пока до этого далеко.
https://t.me/v_pastukhov/1563
+=====•••••
Владимир Пастухов
Только написав мне в целиком пост о «силе», «воле» и «праве», я вдруг понял, что главное слово было пропущено: «вера».
Боюсь, что без веры мечта о правовом государстве, а вместе с ним - о настоящей демократии является утопией. И я не о России, а в принципе. Просто на примере России, где всё всегда доводится до крайностей абсурда, исследовать этот вопрос удобнее всего.
Чем больше я думаю о кризисе права и демократии в мире, тем больше убеждаюсь в том, что как минимум современное европейское право и выросшая как надстройка над ним конституционная система являются всего лишь случайной «исторической мутацией», в равной степени полезной и хрупкой.
Это как с зарождением жизни: было гораздо больше шансов на то, чтобы остаться навсегда во тьме хаоса и насилия, чем на то, чтобы в одной конкретно взятой точке истории появилась идея современного права. Не скрою, впрочем, что раньше я смотрел на это иначе – то есть воспринимал право и свободу не как дар Божий, а как нечто естественное, for granted.
Из всех факторов, которые оказали влияние на современный “правогенез”, я с высоты своего сегодняшнего опыта выделил бы в качестве решающего формирование общности (социального пузыря) с аномально высоким (относительно обычного) уровнем доверия ее членов друг к другу.
Без этой «доверительной аномалии» возникновение современного права было бы просто невозможно. Хотя бы потому, что невозможен сколько-нибудь продолжительный односторонний отказ от насилия в пользу правил. Это всегда дорога с многосторонним движением.
Люди способны длительное время соблюдать правила, несмотря на то, что обладают достаточным ресурсом, чтобы нарушить их в своих интересах, только при условии, что у них есть уверенность, что и другие будут соблюдать эти же правила, то есть когда между ними существует достаточный уровень доверия.
Но откуда он может взяться? Тут я не открою бином Ньютона. Связь современного западного права с христианством и многолетней деятельностью церкви по удобрению европейской культурной почвы давно и в деталях исследована. Тех, кто желает заглубиться в тему, просто отсылаю к Бергсону и Берману.
Думаю, есть и те, кто проследил связь шариата с исламом, хотя она, в отличие от связи западной правовой и христианской традиции, и лежит на поверхности. Просто здесь я не считаю себя экспертом.
Но сейчас меня волнует другой вопрос: почему эта связь оказалась и столь сущностной, и столь эффективной? Мой ответ состоит в том, что ключевую роль сыграло именно доверие членов «большой христианской общины» друг к другу.
Принадлежность к одной церкви так или иначе, с разнообразными оговорками и понятными ограничениями, стала первой предпосылкой отказа от «естественного права», основанного на иерархии силы, в пользу современного права, основанного на иерархии принципов (в свою очередь также выведенных как дериватив религиозных догм, что как раз можно считать доказанным фактом).
То есть дело не только в связи права и религии, о чем много кто писал, но и в функциональной их связи. Религия (если мы говорим о «мировых религиях») создает особую «общность нового типа», внутри которой развиваются доверительные отношения, являющиеся питательной средой (бульоном) для возникновения современного права. Судьба права в перспективе всегда будет зависеть от качества этого бульона.
В дальнейшем роль религии ушла на второй план, но только потому, что на первый план вышли идеологии. Кризис идеологий, которому все так радовались, как выяснилось, имел, как луна, и свою темную сторону – кризис доверия. Его глобальные последствия мы сейчас и преодолеваем.
============
Конечно, связь религии и права не является непосредственной и ее нельзя воспринимать буквально: «религия рождает право». Это было бы дешевой пародией на философию права. Речь идет о генезисе, а не о причинно-следственной связи.
Тем не менее, надо помнить, что, когда мы говорим о современном европейском и вообще западном обществе, то все его основные, хорошо знакомые нам черты, включая политические институты и право, были выпестованы именно в лоне западного христианства, которое сформировало платформу для возникновения гражданственности (citizenship) – собственно той базы, на которой стоит современный западный мир и которой как не было, так и нет до сих пор в России.
Но как был пройден этот путь от западного христианства до этой самой гражданственности и вытекающих из нее современного западного права и конституционализма? И можно ли пройти этой же дорогой в обратную сторону, закончив где-нибудь в суде инквизиции?
По всей видимости, из всех христианских добродетелей наиболее важной с точки зрения происхождения права оказалось братство, более знакомое нам как знамение Нового времени. Когда я в молодости почти механически считывал главный лозунг европейских революций эпохи Просвещения, - «Свобода, равенство, братство», - я обычно не дочитывал его до конца. Свобода – вот что меня манило. Равенству я отдавал должное. До братства дело обычно не доходило. Сегодня я понимаю, что этот слоган надо читать справа налево.
Братство, по всей видимости, является той единственной основой, из которой могло вырасти политическое равенство, которое в свою очередь явилось условием возникновения и существования свободы. Но что такое братство как не калька с отношений первичной христианской общины, для которой мораль введена в качестве дополнительного и более значимого регулятора отношений между членами общины, чем закон. То есть братство – это всегда чуть больше, чем просто закон и даже справедливость. В самом упрощенном виде – это закон плюс справедливость плюс любовь (альтруизм).
Именно то, что «крот христианства» на протяжении многих веков взрыхлял почву европейской культуры, добавляя в нее «полезные удобрения» христианских моральных ценностей, создало уникальные предпосылки возникновения современного западного права и всего того, что с ним ассоциируется. Без этой культурной работы, формирующей «поле доверия», скачок от господства «права силы» к доминированию «силы права» был бы невозможен. Это прописные истины для тех, кто по ночам читает Рассела, Бергсона и Бермана (я список авторов прочел до середины…), но широким массовым сознанием они сегодня полностью утрачены, как утрачено и понимание глубинной сущностной связи между политикой, правом, моралью и религией. Это софт, нуждающийся сегодня в восстановлении.
В Новое время религии стали светским делом, переодевшись идеологиями. Либерализм вытеснил (точнее - потеснил) христианство, но функционально продолжил выполнять ту же роль, поддерживая на плаву тот «пузырь доверия», внутри которого процветала конституционная мифология. В XX веке прозвучали грозные предупреждения, мы увидели, как либерализм легко конвертируется в свои противоположности (фашизм, нацизм, большевизм). Польза идеологий была поставлена под сомнение, и когда на рубеже XX и XXI веков они все вдруг стали приходить в упадок, приобретая ярко выраженный декадентский вырожденческий профиль, большинство выдохнуло с облегчением.
Но это был преждевременный скорее вдох, чем выдох. Оказалось, что без идеологий, поддерживающих «доверие», ничего из того, что обеспечивает столь приятные и дорогие многим «европейские ценности», работать не может. Источник силы права, как выяснилось, находится вне самого права. Похоже, мы его утеряли. Возвращение возможно лишь в том случае, если в возрождающейся идеологической борьбе победит «струя», способная сформировать платформу для «нового братства». Пока до этого далеко.
https://t.me/v_pastukhov/1563
По-моему в этих рассуждениях понятия "вера" и "доверие" слишком вольно ассоциируются, смешиваются и почти отождествляются.BadBlock писал(а) ↑ 11 июл 2025 13:30: Любопытные рассуждения.
В каком месте? Вообще про разное.Fauda писал(а) ↑ 12 июл 2025 12:30: По-моему в этих рассуждениях понятия "вера" и "доверие" слишком вольно ассоциируются, смешиваются и почти отождествляются.
Доверие - это про членов общины друг к другу. Вера - про веру в бога.
две точки
В церковнославянском языке не было буквы ё. И это привело к тому, что некоторые слова, пришедшие из русского языка, эту букву утратили: надёжа—надежда, одёжа-одежда, нёбо-небо, перст, но напёрсток, крест, но крёстный
И сегодня в некоторых словах замена ё на е воспринимается, как "высокий" стиль. Град обреченный вместо града обречённого, вознес вместо вознёс, воспаленных вместо воспалённых, запечатлен вместо запечатлён, грядет вместо грядёт, изобретенный вместо изобретённый, побежденный вместо побеждённый, посрамленный вместо посрамлённый, расщеплен вместо расщеплён, сестры, бытие/житие мое вместо просторечного моё житьё-бытьё и т.д.
p.s.
Но сильнее всего отсутствие буквы ё в тексте исказило фамилии. Кардинал Ришельё, Уинстон Чёрчилл, Мирей Матьё, Николай Рёрих, Герман Гёринг, Афанасий Фёт (нем. Foeth), Шарль Луи де Монтескьё, Йозеф Гёббельс, Вильгельм Рёнтген, Луи Пастёр, Жерар Депардьё, Пафнутий Чебышёв, Эрвин Шрёдингер, Дмитрий Чернышёв… У Толстого, которого домашние звали Лёв, был Лёвин, а не Левин.
Но Александр Алéхин
В церковнославянском языке не было буквы ё. И это привело к тому, что некоторые слова, пришедшие из русского языка, эту букву утратили: надёжа—надежда, одёжа-одежда, нёбо-небо, перст, но напёрсток, крест, но крёстный
И сегодня в некоторых словах замена ё на е воспринимается, как "высокий" стиль. Град обреченный вместо града обречённого, вознес вместо вознёс, воспаленных вместо воспалённых, запечатлен вместо запечатлён, грядет вместо грядёт, изобретенный вместо изобретённый, побежденный вместо побеждённый, посрамленный вместо посрамлённый, расщеплен вместо расщеплён, сестры, бытие/житие мое вместо просторечного моё житьё-бытьё и т.д.
p.s.
Но сильнее всего отсутствие буквы ё в тексте исказило фамилии. Кардинал Ришельё, Уинстон Чёрчилл, Мирей Матьё, Николай Рёрих, Герман Гёринг, Афанасий Фёт (нем. Foeth), Шарль Луи де Монтескьё, Йозеф Гёббельс, Вильгельм Рёнтген, Луи Пастёр, Жерар Депардьё, Пафнутий Чебышёв, Эрвин Шрёдингер, Дмитрий Чернышёв… У Толстого, которого домашние звали Лёв, был Лёвин, а не Левин.
Но Александр Алéхин
№ 199: BadBlock, а всё потому что всякие нехорошие слова на Ё начинаются...
Мне вот интересно...
Ну какие такие государственные тайны раскрыли Аксёнов, Войнович и прочие в своих произведениях?
Вот чисто конкретно?
Ну какие такие государственные тайны раскрыли Аксёнов, Войнович и прочие в своих произведениях?
Вот чисто конкретно?
Показать
Про украинского говоруна ртом Алексея Арестовича, но не только.
=========================
Алексей Кунгуров
@a_kungurov
Почему умение врать - признак высокого интеллекта
https://www.youtube.com/watch?v=39HT0GmV9Pc
Мне товарищ, что ведет канал «Свободная Беларусь», постоянно кидает в личку ссылки на видеовыступления и отдельные изречения Алексея Арестовича – бывшего украинского офицера разведки, бывшего функционера офиса Зеленского (украинский аналог российской АП), ставшего диссидентом и борцом с правящим режимом.
Многие его рассуждения довольно логичны, разумны и прогрессивны. Во многом он буквально дословно повторяет мои выводы о том, как националистическая пропаганда, принявшая форму национальной мегаломании, изуродовала массовое сознание украинцев. С той лишь разницей, что я говорил об этом лет 15 назад, а Арестович прозрел буквально вчера. Из всех украинских публицистов он наиболее раскованный, искренний и откровенный. Если уж он обличает власть, то вершит сие со знанием дела. Рассуждает с претензией на системность, что является исключительной редкостью в украинской публицистике.
Однако, если вы пускаете этого персонажа в свою инфосферу, то следует принимать во внимание одну особенность этой весьма незаурядной личности: Арестович страдает таким расстройством психики, как псевдология, то есть склонностью к патологической лжи.
Все люди врут, врут другим, врут себе, чаще всего даже верят в собственную ложь (особенно, когда врут себе про себя же). Это нормально. Способность творчески врать – признак высокого интеллекта. Есть профессиональные лжецы, например, разведчики-нелегалы, работающие за рубежом под прикрытием легенды. Они мысленно проживают жизнь другого человека, они врут всякий раз, называя свое имя. Мне, когда я работал журналистом, несколько раз приходилось добывать информацию, выдавая себя за другого. Однажды я таким образом даже внедрился в теневой штаб кандидата в губернаторы Тюменской области Сергея Собянина, который занимался чернухой. И у этого штаба началась полоса неудач…
Но тут все было довольно просто: ты придумываешь легенду ради одного контакта, такую, в какую поверит твой источник информации и при том не сможет ее проверить. Но даже чтобы придерживаться легенды в течении одного дня, приходилось прилагать очень большие усилия. Поэтому, как говорится, снимаю шляпу перед теми, кто способен годами, а то и десятилетиями жить и работать под легендой.
Другой случай создания выдуманной личности – литература. Автор не только создает и проживает жизнь выдуманной личности, но еще и описывает ее. Правда в данном случае это называется не ложь, а фантазия. Но технически это одно и то же. И так же требует большого умственного и эмоционального напряжения.
Нормальные люди часто врут. Нормальной считается та ложь, к которой они прибегают, преследуя выгоду. Выгода может быть не только материальная. Например, в компании хороший рассказчик привлекает к себе всеобщее внимание, что доставляет ему удовольствие, и ради этого он может рассказывать правдоподобные байки, выдавая их за правду, часто о себе самом. Это тоже случай рациональной лжи. Часто люди лгут, чтобы уйти от ответственности, что вполне разумно. Другой вид рациональной лжи – ложь во благо.
Но ситуация, в которой человек постоянно лжет без личной выгоды, считается патологией, которая получила название патологическая ложь, мифомания, псевдология. В 2005 г. было найдено первое доказательство того, что мозг патологического лжеца отличается от мозга человека, который не склонен часто врать. Исследователи Университета Южной Калифорнии в Лос-Анджелесе во главе с представителями его Колледжа литературы, искусств и наук — Йелингом Янгом и Эдрианом Рэйном, провели исследование среди группы волонтеров, в числе которых находились патологические лжецы, и установили, что в префронтальной коре последних в среднем на 14,2 % уменьшен объем серого вещества (нейронов) и на 22 % увеличен объем белого вещества (нервных волокон).
Один из признаков патологического лжеца – высокое развитие вербальных навыков, внутренне непротиворечивая речь. Проще говоря, больной псевдологией складно чешет языком – как из пулемета шпарит. Несмотря на то, что официально псевдология не включена в список психических заболеваний, большинство психиатров считают склонность к немотивированной лжи патологией психического развития. В 40% случаев симптомы патологической лжи проявляются на фоне нарушений центральной нервной системы, таких как черепно-мозговая травма, эпилепсия или СДВГ.
Стоит также обратить внимание на то, что псевдологии не подвержены дети. Они очень активно фантазируют и порой фантазии замещают в их сознании реальность, но это признак бурного развития когнитивных способностей личности. Склонность к патологической лжи начинает проявляться после 21 года, когда интеллект человека полностью сформировался.
Деятельность Алексея Арестовича проходит в тех сферах, где способность фонтанировать ложью – однозначный плюс: военная разведка, коучинг, публичная политика и блогерство. Так что, возможно, псевдология – форма проявления профдеформации. Даавайте препарируем всего один 138-секундный ролик сабжа, где он говорит об усопшем Жириновском и просто суммируем вранье. Еще раз подчеркну: патологической является та ложь, которая не выгодна индивиду, не касается его персоны или деятельности. Перед нами как раз тот случай, когда Арестович врет просто потому, что ему хочется предстать в виде эксперта по всем вопросам и понравиться окружающим. Уж чего-чего, а нарциссизма сабжу не занимать.
1. Жириновский не имел ни малейшего отношения к советской военной разведке. И уж тем более не мог стать лучшим офицером оперативной разведки. И вообще, деление разведки на стратегическую и оперативную имело место лишь на уровне управления, а сами разведчики просто добывали информацию. А будет она иметь оперативный интерес или стратегический, им неведомо.
2. Жириновский действительно проходил срочную службу в штабе Закавказского военного округа, но не был капитаном и в принципе им стать не мог. Молодые люди, отучившиеся на военных кафедрах в советских вузах, начинали военную службу в звании лейтенанта (в войсках их называли двухгодичники) и через два года уходили в запас в звании старшего лейтенанта.
3. Жириновский действительно знал турецкий язык, но работал не в агентурном аппарате ЗакВО, а в политотделе, о чем он сам неоднократно вспоминал на всевозможных эфирах.
4. Жириновский действительно работал непродолжительное время в Турции переводчиком после окончания Института иностранных языков. Скорее всего, проходил практику. Закончилась эта история громким скандалом, когда Володя подарил кому-то значок с силуэтом Пушкина, но не очень образованные турецкие жандармы посчитали, что на значке Карл Маркс и арестовали совслужащего Жириновского за коммунистическую пропаганду. По другой версии это был значок с двусмысленной надписью «50 лет советскому цирку». Турецкая гебуха читать по-русски не умела, но тригернулась на советскую символику. Так или иначе, но ни о какой заграничной работе после этого для Жириновского не могло быть и речи.
5. Жириновский не работал агентом-нелегалом на территории Турции в интересах военной разведки. Тем более, он не мог это делать в середине 80-х, поскольку его двухгодичная армейская служба закончилась в 1972 г.
6. Никаких связей с «Серыми волками» («Бозкурт») Жириновский не имел и не мог иметь хотя бы потому, что это была ультраправая террористическая группировка антикоммунистической направленности, в то время как СССР покровительствовал левым террористам, в частности – курдским, действовавшим на территории Турции, являвшихся ярыми врагами «Бозкурт».
7. То агентурщик (оперативник), то аналитик – этакий Джеймс Бонд а ля рюс, как его пытается представить Арестович, в то время учился на юриста и работал в Инюрколлегии – адвокатском бюро, специализировавшемся на поиске в СССР граждан, имеющих право на получение наследства от родственников, умерших за рубежом.
8. Никакие прогнозы Жириновского после смерти не начинают сбываться. Вольфыч так много всего напредрекал, включая крах Америки и войну с НАТО, а равно как и вступление РФ в НАТО и вечную дружбу с США, что либо то, либо другое когда-нибудь должно было стать реальностью хотя бы частично. Что касается Украины, он делал заявление как о вечной дружбе с Россией, так и о неминуемой войне с ней, поэтому всерьез его словесный поток никто никогда не воспринимал.
9. Пройти путь от старшего лейтенанта до полковника за12 лет службы в Советской армии в мирное время – это никакой не нонсенс, а самое заурядное дело, поскольку выслуга лет шла не только по календарю, но и с повышающим коэффициентом при службе, например, в районах Крайнего Севера, где год шел за три. Я лично знал человека, который уволился из армии в 29 лет в звании подполковника, прослужив после выпуска из училища 8 календарных лет на полигоне на острове Новая Земля. За 8 календарных лет он имел выслугу 24 года и право на получение пенсии.
10. Единственный умерший белорусский премьер – Вячеслав Кебич. Никто его не травил и не убивал, тем более, в Средней Азии. Скончался он на 85-м году жизни от остановки сердца. Кебич ни дня в армии не служил в армии, но имел звание полковника ЗАПАСА, которое присваивалось просто по факту того, что человек занимал высокое номенклатурное положение. Так и Жириновскому, уволившемуся из армии в звании старлея, в бытность его вице-спикером Госдумы и председателем фракции ЛДПР было присвоено звание полковника запаса. Никакой связи с личными талантами это не имеет. Был бы Вольфыч рядовым депутатом – не поднялся бы выше майора запаса.
Возможно, Арестович путает Кебича с Владимиром Макеем, министром иностранных дел, умершим в возрасте 64 лет. Этот товарищ, согласно официальной биографии, служил в армии в период 1980-1992 гг. после окончания Минского института иностранных языков. Вполне возможно, что служил он по линии военной разведки, но никаких данных об этом нет. Он тоже имеет звание полковника запаса. В некоторых источниках сообщается, что он уволился из армии в этом звании. Но, повторюсь, ничего сверхъестественного в этом нет, поскольку существовала практика увольнения в запас с присвоением очередного звания. Именно таким образом Макей и стал полковником запаса. Чтобы стать полковником на действительной службе в армии, необходимо было окончить военную академию. Такого достижения в активе Макея не значится.
Итого: две минуты хронометража – и горы пиздежа, который не имеет ни малейшего смысла, выгоды и объяснения. Это вранье ради вранья, выдуманное на ходу просто для того, чтобы соврать. Вранье, которое легко рассыпается стоит только усомниться в сказанном. Единственная достоверная информация – это то, что органы военной разведки в приграничных военных округах в СССР имели свою агентуру в сопредельных странах. Все остальное – поток больного сознания.
Патологические лжецы – обычно люди безобидные, пытающиеся своим враньем привлечь к себе внимание окружающих. Лет 30 назад я был знаком с одним товарищем, который сочинял, что имеет пятый дан по каратэ-до и является учеником известного японского мастера. Эту ложь еще можно считать рациональной, маркетинговой уловкой, поскольку он преподавал восточные единоборства в ДК. Но у него была действительно патологическая склонность пиздеть о себе, вранье лилось из его уст просто непрекращающимся потоком, причем каждый раз он рассказывал небылицы, никак не стыкующиеся с предыдущими: то он служил в морской пехоте срочную службу, то был офицером ВДВ.
Когда я его однажды подъебнул, сказав, что надо придерживаться одной версии своей героической биографии, он вообще не понял шутки и начал на полном серьезе рассказывать мне о том, что на самом деле он служил в спецназе ГРУ, воевал в Афганистане, поэтому о настоящей своей службе он рассказывать не имеет права, потому что давал подписку о неразглашении. Я возразил: мол, как ты мог воевать в Афганистане, если СССР вывел войска оттуда, когда тебе было 15 лет? Он, опять совершенно не уловив моего скепсиса, не замявшись ни на секунду, задвинул телегу о том, что он и сейчас находится в действующем резерве разведки и работает под прикрытием, потому паспорт у него не настоящий и на самом деле он на 10 лет старше.
То, что этот паренек, звали его Сашей (хотя периодически он представлялся Рафаилом) – патологический лжец, я понял примерно через полчаса общения и просто имел это в виду. Денег «взаймы до завтра» ему никогда не давал, ибо знал, что он никогда не вернет, и вообще общался с ним, можно сказать, вынуждено, поскольку активно кадрил его младшую сестру, мою одноклассницу. Но что меня тогда удивляло – это то, насколько безоговорочно ему верили люди, когда он рассказывал совершенно бредовые истории, например, про опыты над инопланетянами, которые якобы проводил его отец в секретной лаборатории КГБ. Да, 90-е годы были временем расцвета веры в экстрасенсов и тому подобных карго-культов. Но одно дело, когда ты читаешь эти эпатажные истории в желтой прессе вроде «Спид-инфо» или «Аргументов и фактов» и совсем другое, когда тебе эту же самую лабуду про биоэнергетику, карму и духовные поля втюхивают на полном серьезе в очном общении.
Объяснение этому феномену простое: лица, страдающие псевдологией, в отличие от нормальных лжецов, сами совершенно искренне верят в тот бред, что несут именно в тот момент, когда врут. Для них выдуманная реальность полностью замещает действительность. Поэтому они столь искренни и убедительны. Потому готовы дать самые детальные пояснения на любой уточняющий вопрос, причем ответа «не знаю» в их лексиконе нет. А через полчаса они могут переселиться в иную реальность, и быть столь же убедительными.
Что касается Саши-Рафаила, то там случай был реально тяжелый, парнишка загремел в дурку, где траванулся препаратами и стал инвалидом. Побывал адептом всех религий, но недолго. Последнее, что я о нем знаю – то, что он в начале нулевых торговал на улицах какой-то сектантской литературой про конец света. Далее его следы теряются.
Однако общение с Саней оказалось для меня полезным. Распознать подобных персонажей мне теперь не трудно. С развитием Интернета наступила золотая эпоха для патологических лжецов – они реально стали кумирами миллионов, заделались модными коучами и экстрасенсами с повременной оплатой. В публичной политике и околополитической «экспертизе» таких товарищей тоже очень много.
Например, профессор Валерий Соловей - типичный пример патологического лжеца, широко прославившегося в качестве автора конспирологической теории о Путине в холодильнике. Сейчас о нем уже несколько подзабыли, хотя сотни тысяч просмотров на Ютубе его ролики до сих пор набирают, а несколько лет назад он прям не вылазил из студий самых серьезных каналов, куда его приглашали в качестве «эксперта» и публиковали в солидных западных СМИ. Если обычный человек заявит о том, что получает информацию от внеземного разума или мирового правительства, то это спровоцирует смех. Но когда патологический лжец Соловей заявляет, что получает инсайдерскую информацию от масонов, это почему-то не вызывает хохота у массовой аудитории. Наоборот, массовка испытывает благоговение перед этим не очень здоровым на голову пиздоболом и готова некритично воспринимать его сливы, как самую достоверную информацию. Да и сейчас многие скажут: мол, не мог же психически больной чувак работать профессором в МГИМО.
Собственно, почему не мог? Как раз такие люди очень успешны в любой профессии, связанной с работой языком. У больных псевдологией очень развиты вербальные навыки, что я подчеркивал выше. А их вера в свои навязчивые идеи буквально заражает людей именно благодаря своей искренности. Когда Соловей заявляет о том, что вращается в кругах масонов мирового уровня, он сам в это верит. Потому откровенная кринжуха и вызывает доверие у стада.
К тому же паологические лжецы – совсем не обязательно лузеры. В прошлом широкую известность имел еще один профессор – Эрнст Мулдашев, сочинитель самой безумной эзотерической поебени. Он издал кучу книжек про Шамбалу, инопланетян и прочую хрень, которые продавались суммарно миллионами экземпляров, публиковался в тиражных газетах, он выступал со своей туфтой на телевидении. При том он был известным и вполне успешным офтальмологом, написал серьезные научные работы по хирургии. В этом амплуа он представал разумным человеком, а свою потребность в патологической лжи реализовал в увлечении эзотерикой.
Алексей Арестович – интересный рассказчик. Он один из немногих, кто пытается анализировать генезис украинской государственности, системно рассуждать о политике, а не подменять анализ пропагандой. Местами он рассуждает довольно здраво. Но мем «пиздит, словно Арестович» не на пустом месте возник. Поэтому всегда нужно помнить, что он и сам вряд ли отдупляет, когда переходит грань между описанием реальности и своими фантазиями. А уж если этот нарцисс говорит о себе, то наступает время таких а…уительных историй, что старик Мюнхгаузен нервно курит в сторонке. Относитесь к этому снисходительно, грех смеяться над не совсем здоровым человеком.
https://teletype.in/@a_kungurov/_8DFYYP3eSw
=========================
Алексей Кунгуров
@a_kungurov
Почему умение врать - признак высокого интеллекта
https://www.youtube.com/watch?v=39HT0GmV9Pc
Мне товарищ, что ведет канал «Свободная Беларусь», постоянно кидает в личку ссылки на видеовыступления и отдельные изречения Алексея Арестовича – бывшего украинского офицера разведки, бывшего функционера офиса Зеленского (украинский аналог российской АП), ставшего диссидентом и борцом с правящим режимом.
Многие его рассуждения довольно логичны, разумны и прогрессивны. Во многом он буквально дословно повторяет мои выводы о том, как националистическая пропаганда, принявшая форму национальной мегаломании, изуродовала массовое сознание украинцев. С той лишь разницей, что я говорил об этом лет 15 назад, а Арестович прозрел буквально вчера. Из всех украинских публицистов он наиболее раскованный, искренний и откровенный. Если уж он обличает власть, то вершит сие со знанием дела. Рассуждает с претензией на системность, что является исключительной редкостью в украинской публицистике.
Однако, если вы пускаете этого персонажа в свою инфосферу, то следует принимать во внимание одну особенность этой весьма незаурядной личности: Арестович страдает таким расстройством психики, как псевдология, то есть склонностью к патологической лжи.
Все люди врут, врут другим, врут себе, чаще всего даже верят в собственную ложь (особенно, когда врут себе про себя же). Это нормально. Способность творчески врать – признак высокого интеллекта. Есть профессиональные лжецы, например, разведчики-нелегалы, работающие за рубежом под прикрытием легенды. Они мысленно проживают жизнь другого человека, они врут всякий раз, называя свое имя. Мне, когда я работал журналистом, несколько раз приходилось добывать информацию, выдавая себя за другого. Однажды я таким образом даже внедрился в теневой штаб кандидата в губернаторы Тюменской области Сергея Собянина, который занимался чернухой. И у этого штаба началась полоса неудач…
Но тут все было довольно просто: ты придумываешь легенду ради одного контакта, такую, в какую поверит твой источник информации и при том не сможет ее проверить. Но даже чтобы придерживаться легенды в течении одного дня, приходилось прилагать очень большие усилия. Поэтому, как говорится, снимаю шляпу перед теми, кто способен годами, а то и десятилетиями жить и работать под легендой.
Другой случай создания выдуманной личности – литература. Автор не только создает и проживает жизнь выдуманной личности, но еще и описывает ее. Правда в данном случае это называется не ложь, а фантазия. Но технически это одно и то же. И так же требует большого умственного и эмоционального напряжения.
Нормальные люди часто врут. Нормальной считается та ложь, к которой они прибегают, преследуя выгоду. Выгода может быть не только материальная. Например, в компании хороший рассказчик привлекает к себе всеобщее внимание, что доставляет ему удовольствие, и ради этого он может рассказывать правдоподобные байки, выдавая их за правду, часто о себе самом. Это тоже случай рациональной лжи. Часто люди лгут, чтобы уйти от ответственности, что вполне разумно. Другой вид рациональной лжи – ложь во благо.
Но ситуация, в которой человек постоянно лжет без личной выгоды, считается патологией, которая получила название патологическая ложь, мифомания, псевдология. В 2005 г. было найдено первое доказательство того, что мозг патологического лжеца отличается от мозга человека, который не склонен часто врать. Исследователи Университета Южной Калифорнии в Лос-Анджелесе во главе с представителями его Колледжа литературы, искусств и наук — Йелингом Янгом и Эдрианом Рэйном, провели исследование среди группы волонтеров, в числе которых находились патологические лжецы, и установили, что в префронтальной коре последних в среднем на 14,2 % уменьшен объем серого вещества (нейронов) и на 22 % увеличен объем белого вещества (нервных волокон).
Один из признаков патологического лжеца – высокое развитие вербальных навыков, внутренне непротиворечивая речь. Проще говоря, больной псевдологией складно чешет языком – как из пулемета шпарит. Несмотря на то, что официально псевдология не включена в список психических заболеваний, большинство психиатров считают склонность к немотивированной лжи патологией психического развития. В 40% случаев симптомы патологической лжи проявляются на фоне нарушений центральной нервной системы, таких как черепно-мозговая травма, эпилепсия или СДВГ.
Стоит также обратить внимание на то, что псевдологии не подвержены дети. Они очень активно фантазируют и порой фантазии замещают в их сознании реальность, но это признак бурного развития когнитивных способностей личности. Склонность к патологической лжи начинает проявляться после 21 года, когда интеллект человека полностью сформировался.
Деятельность Алексея Арестовича проходит в тех сферах, где способность фонтанировать ложью – однозначный плюс: военная разведка, коучинг, публичная политика и блогерство. Так что, возможно, псевдология – форма проявления профдеформации. Даавайте препарируем всего один 138-секундный ролик
сабжа, где он говорит об усопшем Жириновском и просто суммируем вранье. Еще раз подчеркну: патологической является та ложь, которая не выгодна индивиду, не касается его персоны или деятельности. Перед нами как раз тот случай, когда Арестович врет просто потому, что ему хочется предстать в виде эксперта по всем вопросам и понравиться окружающим. Уж чего-чего, а нарциссизма сабжу не занимать.1. Жириновский не имел ни малейшего отношения к советской военной разведке. И уж тем более не мог стать лучшим офицером оперативной разведки. И вообще, деление разведки на стратегическую и оперативную имело место лишь на уровне управления, а сами разведчики просто добывали информацию. А будет она иметь оперативный интерес или стратегический, им неведомо.
2. Жириновский действительно проходил срочную службу в штабе Закавказского военного округа, но не был капитаном и в принципе им стать не мог. Молодые люди, отучившиеся на военных кафедрах в советских вузах, начинали военную службу в звании лейтенанта (в войсках их называли двухгодичники) и через два года уходили в запас в звании старшего лейтенанта.
3. Жириновский действительно знал турецкий язык, но работал не в агентурном аппарате ЗакВО, а в политотделе, о чем он сам неоднократно вспоминал на всевозможных эфирах.
4. Жириновский действительно работал непродолжительное время в Турции переводчиком после окончания Института иностранных языков. Скорее всего, проходил практику. Закончилась эта история громким скандалом, когда Володя подарил кому-то значок с силуэтом Пушкина, но не очень образованные турецкие жандармы посчитали, что на значке Карл Маркс и арестовали совслужащего Жириновского за коммунистическую пропаганду. По другой версии это был значок с двусмысленной надписью «50 лет советскому цирку». Турецкая гебуха читать по-русски не умела, но тригернулась на советскую символику. Так или иначе, но ни о какой заграничной работе после этого для Жириновского не могло быть и речи.
5. Жириновский не работал агентом-нелегалом на территории Турции в интересах военной разведки. Тем более, он не мог это делать в середине 80-х, поскольку его двухгодичная армейская служба закончилась в 1972 г.
6. Никаких связей с «Серыми волками» («Бозкурт») Жириновский не имел и не мог иметь хотя бы потому, что это была ультраправая террористическая группировка антикоммунистической направленности, в то время как СССР покровительствовал левым террористам, в частности – курдским, действовавшим на территории Турции, являвшихся ярыми врагами «Бозкурт».
7. То агентурщик (оперативник), то аналитик – этакий Джеймс Бонд а ля рюс, как его пытается представить Арестович, в то время учился на юриста и работал в Инюрколлегии – адвокатском бюро, специализировавшемся на поиске в СССР граждан, имеющих право на получение наследства от родственников, умерших за рубежом.
8. Никакие прогнозы Жириновского после смерти не начинают сбываться. Вольфыч так много всего напредрекал, включая крах Америки и войну с НАТО, а равно как и вступление РФ в НАТО и вечную дружбу с США, что либо то, либо другое когда-нибудь должно было стать реальностью хотя бы частично. Что касается Украины, он делал заявление как о вечной дружбе с Россией, так и о неминуемой войне с ней, поэтому всерьез его словесный поток никто никогда не воспринимал.
9. Пройти путь от старшего лейтенанта до полковника за12 лет службы в Советской армии в мирное время – это никакой не нонсенс, а самое заурядное дело, поскольку выслуга лет шла не только по календарю, но и с повышающим коэффициентом при службе, например, в районах Крайнего Севера, где год шел за три. Я лично знал человека, который уволился из армии в 29 лет в звании подполковника, прослужив после выпуска из училища 8 календарных лет на полигоне на острове Новая Земля. За 8 календарных лет он имел выслугу 24 года и право на получение пенсии.
10. Единственный умерший белорусский премьер – Вячеслав Кебич. Никто его не травил и не убивал, тем более, в Средней Азии. Скончался он на 85-м году жизни от остановки сердца. Кебич ни дня в армии не служил в армии, но имел звание полковника ЗАПАСА, которое присваивалось просто по факту того, что человек занимал высокое номенклатурное положение. Так и Жириновскому, уволившемуся из армии в звании старлея, в бытность его вице-спикером Госдумы и председателем фракции ЛДПР было присвоено звание полковника запаса. Никакой связи с личными талантами это не имеет. Был бы Вольфыч рядовым депутатом – не поднялся бы выше майора запаса.
Возможно, Арестович путает Кебича с Владимиром Макеем, министром иностранных дел, умершим в возрасте 64 лет. Этот товарищ, согласно официальной биографии, служил в армии в период 1980-1992 гг. после окончания Минского института иностранных языков. Вполне возможно, что служил он по линии военной разведки, но никаких данных об этом нет. Он тоже имеет звание полковника запаса. В некоторых источниках сообщается, что он уволился из армии в этом звании. Но, повторюсь, ничего сверхъестественного в этом нет, поскольку существовала практика увольнения в запас с присвоением очередного звания. Именно таким образом Макей и стал полковником запаса. Чтобы стать полковником на действительной службе в армии, необходимо было окончить военную академию. Такого достижения в активе Макея не значится.
Итого: две минуты хронометража – и горы пиздежа, который не имеет ни малейшего смысла, выгоды и объяснения. Это вранье ради вранья, выдуманное на ходу просто для того, чтобы соврать. Вранье, которое легко рассыпается стоит только усомниться в сказанном. Единственная достоверная информация – это то, что органы военной разведки в приграничных военных округах в СССР имели свою агентуру в сопредельных странах. Все остальное – поток больного сознания.
Патологические лжецы – обычно люди безобидные, пытающиеся своим враньем привлечь к себе внимание окружающих. Лет 30 назад я был знаком с одним товарищем, который сочинял, что имеет пятый дан по каратэ-до и является учеником известного японского мастера. Эту ложь еще можно считать рациональной, маркетинговой уловкой, поскольку он преподавал восточные единоборства в ДК. Но у него была действительно патологическая склонность пиздеть о себе, вранье лилось из его уст просто непрекращающимся потоком, причем каждый раз он рассказывал небылицы, никак не стыкующиеся с предыдущими: то он служил в морской пехоте срочную службу, то был офицером ВДВ.
Когда я его однажды подъебнул, сказав, что надо придерживаться одной версии своей героической биографии, он вообще не понял шутки и начал на полном серьезе рассказывать мне о том, что на самом деле он служил в спецназе ГРУ, воевал в Афганистане, поэтому о настоящей своей службе он рассказывать не имеет права, потому что давал подписку о неразглашении. Я возразил: мол, как ты мог воевать в Афганистане, если СССР вывел войска оттуда, когда тебе было 15 лет? Он, опять совершенно не уловив моего скепсиса, не замявшись ни на секунду, задвинул телегу о том, что он и сейчас находится в действующем резерве разведки и работает под прикрытием, потому паспорт у него не настоящий и на самом деле он на 10 лет старше.
То, что этот паренек, звали его Сашей (хотя периодически он представлялся Рафаилом) – патологический лжец, я понял примерно через полчаса общения и просто имел это в виду. Денег «взаймы до завтра» ему никогда не давал, ибо знал, что он никогда не вернет, и вообще общался с ним, можно сказать, вынуждено, поскольку активно кадрил его младшую сестру, мою одноклассницу. Но что меня тогда удивляло – это то, насколько безоговорочно ему верили люди, когда он рассказывал совершенно бредовые истории, например, про опыты над инопланетянами, которые якобы проводил его отец в секретной лаборатории КГБ. Да, 90-е годы были временем расцвета веры в экстрасенсов и тому подобных карго-культов. Но одно дело, когда ты читаешь эти эпатажные истории в желтой прессе вроде «Спид-инфо» или «Аргументов и фактов» и совсем другое, когда тебе эту же самую лабуду про биоэнергетику, карму и духовные поля втюхивают на полном серьезе в очном общении.
Объяснение этому феномену простое: лица, страдающие псевдологией, в отличие от нормальных лжецов, сами совершенно искренне верят в тот бред, что несут именно в тот момент, когда врут. Для них выдуманная реальность полностью замещает действительность. Поэтому они столь искренни и убедительны. Потому готовы дать самые детальные пояснения на любой уточняющий вопрос, причем ответа «не знаю» в их лексиконе нет. А через полчаса они могут переселиться в иную реальность, и быть столь же убедительными.
Что касается Саши-Рафаила, то там случай был реально тяжелый, парнишка загремел в дурку, где траванулся препаратами и стал инвалидом. Побывал адептом всех религий, но недолго. Последнее, что я о нем знаю – то, что он в начале нулевых торговал на улицах какой-то сектантской литературой про конец света. Далее его следы теряются.
Однако общение с Саней оказалось для меня полезным. Распознать подобных персонажей мне теперь не трудно. С развитием Интернета наступила золотая эпоха для патологических лжецов – они реально стали кумирами миллионов, заделались модными коучами и экстрасенсами с повременной оплатой. В публичной политике и околополитической «экспертизе» таких товарищей тоже очень много.
Например, профессор Валерий Соловей - типичный пример патологического лжеца, широко прославившегося в качестве автора конспирологической теории о Путине в холодильнике. Сейчас о нем уже несколько подзабыли, хотя сотни тысяч просмотров на Ютубе его ролики до сих пор набирают, а несколько лет назад он прям не вылазил из студий самых серьезных каналов, куда его приглашали в качестве «эксперта» и публиковали в солидных западных СМИ. Если обычный человек заявит о том, что получает информацию от внеземного разума или мирового правительства, то это спровоцирует смех. Но когда патологический лжец Соловей заявляет, что получает инсайдерскую информацию от масонов, это почему-то не вызывает хохота у массовой аудитории. Наоборот, массовка испытывает благоговение перед этим не очень здоровым на голову пиздоболом и готова некритично воспринимать его сливы, как самую достоверную информацию. Да и сейчас многие скажут: мол, не мог же психически больной чувак работать профессором в МГИМО.
Собственно, почему не мог? Как раз такие люди очень успешны в любой профессии, связанной с работой языком. У больных псевдологией очень развиты вербальные навыки, что я подчеркивал выше. А их вера в свои навязчивые идеи буквально заражает людей именно благодаря своей искренности. Когда Соловей заявляет о том, что вращается в кругах масонов мирового уровня, он сам в это верит. Потому откровенная кринжуха и вызывает доверие у стада.
К тому же паологические лжецы – совсем не обязательно лузеры. В прошлом широкую известность имел еще один профессор – Эрнст Мулдашев, сочинитель самой безумной эзотерической поебени. Он издал кучу книжек про Шамбалу, инопланетян и прочую хрень, которые продавались суммарно миллионами экземпляров, публиковался в тиражных газетах, он выступал со своей туфтой на телевидении. При том он был известным и вполне успешным офтальмологом, написал серьезные научные работы по хирургии. В этом амплуа он представал разумным человеком, а свою потребность в патологической лжи реализовал в увлечении эзотерикой.
Алексей Арестович – интересный рассказчик. Он один из немногих, кто пытается анализировать генезис украинской государственности, системно рассуждать о политике, а не подменять анализ пропагандой. Местами он рассуждает довольно здраво. Но мем «пиздит, словно Арестович» не на пустом месте возник. Поэтому всегда нужно помнить, что он и сам вряд ли отдупляет, когда переходит грань между описанием реальности и своими фантазиями. А уж если этот нарцисс говорит о себе, то наступает время таких а…уительных историй, что старик Мюнхгаузен нервно курит в сторонке. Относитесь к этому снисходительно, грех смеяться над не совсем здоровым человеком.
https://teletype.in/@a_kungurov/_8DFYYP3eSw
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 10 гостей
