Время удивляться
Давным-давно, в старые добрые времена, когда программы были маленькими, а компьютеры — большими… нет, не так, когда мониторы были черно-зелеными… не, опять не так… ну, вы меня поняли. На дворе была середина восьмидесятых годов прошлого века, и я, тогдашний школьник средних классов, впервые увидел ЭВМ.
Не, сначала, конечно, был электрический калькулятор с питанием 42 В, но в нем было мало интересного, все его куцые возможности были исследованы довольно быстро. А потом появилось оно — чудо под названием «терминал ДВК-2». Возник он внезапно в кабинете математики и намертво приковал мое внимание. У него был маленькой диагонали черно-зеленый дисплей, бронебойный корпус из 5-миллиметровой стали и дисковод! Мало того, старшеклассники играли на нем в Ксоникс, Тетрис и Марс. Ну, тут уж все понятно, так просто он не отделается. После уроков, когда все нормальные дети шли играть в футбол, я подкрадывался к старшеклассникам и, мастерски заглядывая через плечо, запоминал команды типа «DIR MX1:» и прочие классные штуки, которые чудесным образом помогали шефам извлечь из недр чудовища Ксоникс. Я даже несколько раз бывал вознагражден за свое упорство — меня пускали поиграть, и такой день бывал явно прожит не зря.
Затем был МУПК и 15-ая школа, где были учебные классы на основе SANYO MSX-2. Уникальные компы, кстати, живы до сих пор. Вот тут уже восторгам не было предела — оно умело играть музыку! И там были такие грандиозные игры как Goonies, King’s Valley и Knightmare! Я, между прочим, до сих пор уверен, что самая классная музыка в играх была именно на MSX: то, что вытворяли производители игр при помощи хилого ПЗГ (программируемого звукогенератора) Yamaha, который умел воспроизводить три канала музыки + один канал шума, нынешние игры могут разве что повторить, но не превзойти. Их даже перекомпилировали на РС, вот только с PCI-ными звуковыми картами рекомпилированные версии не работают даже если установлен Legaсy-драйвер, поэтому теперь, когда разъем ISA канул в лету, я даже и не знаю, куды бечь.
Компы были, честно говоря, довольно странными: у них было 64 Кб памяти плюс еще 64 Кб под RAM-диски, эту память под программы использовать было нельзя. Не менее странной была и видеопамять, но все это никого не смущало, и они были для нас верхом совершенства. Процессор, если кто не знает, в них стоял Zilog Z80, который в «Спектрумах». Центральная машина обладала собственными дисководами, с которых и грузилась, работая в операционной системе MSX-DOS от незабвенной Microsoft — про эту фирму я узнал именно оттуда. У Microsoft был тогда другой логотип, в котором фигурировала бабочка. Во бред, правда? Бабочка, хы.
Однажды в книжном магазине на глаза попалась мощнейшая книжица: «Программирование на языке Бейсик в стандарте MSX» и над ней я просидел некоторое время, после чего на свет родилась моя первая программа. Она была хороша: не какие-то там жалкие «Hello, world!» — она умела играть музыку. Потом последовала игра на спрайтах…
Следующей моей «любовью» были компьютеры УКНЦ, которые были установлены в школе в качестве учебного пособия на уроках информатики. К моменту, когда начались реальные уроки информатики, и народ начал проходить оператор GOTO, я уже вовсю трудился над графическим редактором. Он был уникален в своем роде, потому как умел сохранять результаты работы — картинку — в виде файла-программы на Бейсике. Она состояла из графических операторов (плюс DATA и операторы циклов, если пользователь выполнял несколько однотипных действий подряд). Картинка затем могла быть восстановлена на экране простым выполнением этой программы, и в разных школах довольно долго использовали мой редактор, чтобы на нем делать заставки к своим работам. А еще он умел строить дуги по трем точкам, лежащим на окружности (тогда для меня рассчитать по трем точкам окружности координаты ее центра и радиус было большим достижением) и много чего еще. Моя бурная деятельность привела к тому, что мне доверили ключ от кабинета информатики — и тут уже я начал проводить в нем практически все свободное время, изучамши операционку RT-11, равной которой по количеству ключей-модификаторов к командам ОС я до сих пор не видел. Как вам такой пассаж: DIR/PRINT/FULL/BLOCKS/VOLUME MZ1:*.SAV? Да, это вам не MS-DOS.
Примерно тогда же я познакомился с некоторыми удивительными предметами: например, строчным принтером, на которых в крупных предприятиях печатались расчетные листки по зарплате, там еще строчки такие неровные — этот зверь работал, как пулемет, и мог отбарабанить колоду перфорированной бумаги за десять минут. Если печатаешь на нем с открытой крышкой (запрещено инструкцией) и не дай бог наклонился поглядеть и свесил галстук, могло замотать в момент и пропечатать твою же бошку — движки были мама не горюй. Поскольку принтер здорово грелся, естественно, печатали с открытой крышкой.
Еще были отличные дисководы от Robotron, на них защелка открывалась не вправо-вверх, как обычно, а на себя-вверх, и мощная пружина при этом выстреливала дискету, только поспевай ловить, а не то, как разок получилось, приземлится на пол, улетит под запертую дверь — и поминай как звали. Потом мне показали здоровский шкаф — привод магнитных лент. Фокус в том, что на один шпиндель ты надеваешь пустую бобину, на второй — бобину с лентой, свешиваешь конец ленты и закрываешь дверцу. Из шкафа раздается какой-то всасывающих звук, свисающий конец ленты вдруг поднимается и сам наматывается на пустую бобину — я, естественно, смотрел на все эти штуки во все глаза.
Потом был некоторый период увлечения «Спектрумом», и вот, пришла либерализация цен и вместе с ней ПИСИ, которые навсегда положили конец замечательному компьютерному зверинцу, мирно пасшемуся дотоле на просторах нашей Родины. Потрясенный смотрел я на «Принц оф Персия» на 286-ой машине, игра на голову превосходила все виденное мной до сих пор. Цветной монитор SAMTRON в 1992 году после черно-белых советских казался откровением свыше, винчестер на 80 Mб — чудом капиталистического компьютеростроения, память в 1 Мб — огромным ангаром, который было просто нечем заполнять, а лазерный принтер HP LaserJet II — вообще красотой неописуемой. Черно-белые распечатки фотографий бережно укладывались в папочку и демонстрировались друзьям, вызывая округление их глаз до диаметра донышка от граненого стакана.
Это было время удивлений и открытий. Все было свежо и ново. Мне немного жаль нынешних школьников, для которых нынешнее компьютерное великолепие изначально привычно, как стол и стул. Для которых нет стимула самостоятельно писать программы, потому что все, что можно, уже написано профессионалами, и нового вряд ли что придумаешь. Нет стимула писать игры, потому что нынешнюю графику все равно не превзойдешь и даже не повторишь в одиночку. Пришло время использовать готовое (что может быть, правда, не менее увлекательно). Революции, кажется, кончились насовсем.
