От ненависти до любви

30 марта 2022 г.  |   Ольга Калинкина

Отношения между братьями и сёстрами — это своеобразная тема. И далеко не всегда эти отношения идут гладко, несмотря на то, что вы родные люди, а может именно поэтому

В детстве я, пожалуй, была счастливым ребёнком — все меня любили и баловали, потому что я была первой и единственно дочкой у своих родителей, первой внучкой и правнучкой у бабушек, дедушек и прабабушек, первой и единственной племянницей и так далее. В общем, была единственным ребёнком у всей своей родни, но меня это угнетало. Мне часто бывало одиноко, ведь толком не с кем было поиграть. Нет, со мной играли взрослые, и обе мои тёти, которые на тот момент были подростками, но это было не совсем то. К тому же, в скором времени тётям со мной надоело, их начали интересовать мальчики. А меня они воспринимали как балласт.

Жили мы постоянно как-то неудачно с моей точки зрения — там вокруг на несколько километров не было никого, хотя бы примерно, моего возраста. Все либо сильно старше, либо сильно младше, так что мне было с ними не интересно. Нормально общаться со сверстниками мне удавалось только в садике (а потом в школе), в больнице или в лагере. Всё остальное время я изнывала от скуки, потому что мотаться в «дальние дали», чтобы погулять с друзьями, мне не разрешали. Зато я видела как здорово детям, у которых есть братья или сёстры — это же всегда под рукой есть друг, с которым можно поиграть. Даже из дома выходить не надо. Поэтому я все эти годы мечтала о сестрёнке и постоянно просила у мамы: «Мама, ну роди мне сестрёнку, я буду с ней играть».

Но у родителей всё не получалось завести второго ребёнка, так что я уже почти отчаялась, когда мне объявили, что мама беременна. Я, конечно, обрадовалась, ведь столько лет просила о сестрёнке, но мне было уже семь лет, и я понимала, что мои надежды на то, что мы будем вместе играть, вряд ли сбудутся в ближайшее время. Мне казалось, что уже слишком поздно, но раз уж дают то, чего я сама хотела, то так и быть.

А вот чего я не предвидела, так это того, что часть обязанностей придётся взять на себя. И пришлось мне каждый день гладить пелёнки и гулять с коляской. Самое обидное, что в тот период мы переехали к бабушке, а у неё во дворе было очень много ребят моего возраста, с некоторыми из которых я дружила. Теперь я начала понимать тех, для кого младшие сёстры или племянники были на прогулке только лишь балластом. Когда я выходила с коляской, то тоже лишалась множества забав. В итоге подружки говорили «Позови, когда тебя одну погулять отпустят» и убегали играть.

Чем дальше, тем больше я осознавала, что мои надежды на то, что сестра станет подругой, с которой можно будет играть, не сбудутся. По крайней мере, на равных. Да, шли годы, она росла, но и я становилась старше. 8 лет, в данном случае — это очень большая разница.
Благо наши родители никогда не развивали тему «всё лучшее младшему» или «во всех конфликтах виноват старший ребёнок», потому что сами в своих семьях были старшими, и на них это всё активно практиковали. Тем не менее, мы сильно конфликтовали по любому поводу — характер у нас обеих не сахар, а Диана его ещё и показывать начала сразу, так что меня она просто дико раздражала.

Вообще у неё прямо «суперспособность» была — бесить людей. Она это делала настолько мастерски, что могла выбесить одной лишь гримасой, а уж если это будет в совокупности со словами и действиями, то тут и с ума сойти не долго. Меня она часто бесила специально, тем более что это было несложно — я вспыльчивая, но так она действовала не только на меня. Диана постоянно доводила родителей, да и всю родню, своим непослушанием и вызывающим поведением, её постоянно обижали в садике, а потом и в школе. Учителя же всё время вставали на сторону её обидчиков, потому что у них Диана тоже симпатии не вызывала. Я думала, что она заслужила всё это, потому что сама нарывается, но потом это всё уже вышло за рамки разумного. Она уже вообще ничего не делала, просто держалась от обидчиков подальше и старалась не контактировать с ними, а они её всё равно доставали, причём не только морально — били, портили вещи. Тут я уже начала сильно пылать праведным гневом в сторону её обидчиков и учителей. На последних нам постоянно приходилось давить, чтобы они помогли разобраться с ситуацией. До сих пор не понимаю, они реально были настолько слепы, что допускали всё это, а потом Диану же во всём обвиняли, или настолько её ненавидели?

Для меня на тот момент Ди была просто сестрой, к которой у меня пусть и не было особо тёплых чувств, но я уже примирилась и с её существованием, и с её характером и мне её было жалко. Раздражение она тоже вызывала, но вспышками, в контексте какого-то конфликта, а потом мы снова жили душа в душу. Но я понимала, что общение у меня с ней больше вынужденное, и не будь мы сёстрами, по крайней мере, не живи мы под одной крышей, я бы забыла об её существовании, как о страшном сне. Мама постоянно расстраивалась, что мы ссоримся, говорила: «Вы же сёстры, вам надо держаться вместе, ведь когда нас с папой не станет, вы одни друг у друга останетесь». Такая перспектива пугала, не хочется думать, что родители, когда-нибудь умрут, и тем более я сомневалась, что мы с Ди будем общаться, когда покинем отчий дом. Разве, что иногда, для приличия.

В старших классах и в универе, для меня лучшей подругой была мама. Ей можно было рассказать всё без утайки и обсудить любую тему. Сестра, кстати, по этому поводу очень обижалась на нас, потому что и мне было интересно с мамой, и маме со мной, а вот с Дианой ни одной из нас интересно не было. Поэтому с ней мы общались по-другому. Мама хотя бы её проблемы выслушивала, я же игнорировала всё, что не касалось меня лично.

Пока я училась в универе, у нас выходило очень забавно в плане эмоциональных качелей: я приезжала на выходные, и Диана радостно меня встречала — обнимала, говорила, как соскучилась, мы вместе ходили гулять, обменивались новостями, но в процессе успевали десять тысяч раз поругаться. Причём, начиная с первых 15 минут после моего приезда, чаще всего по каким-то бытовым вопросам. Потом мы тепло прощались, и она всю неделю мне писала, что скучает и ждёт меня. А потом я приезжала, и мы снова ругались на каждом шагу.

И вот уже после того, как я вышла замуж и окончательно съехала из дома, мы с Дианой начали нормально общаться. Она внезапно превратилась во взрослую девушку, и я постепенно начала видеть в ней личность. Причём личность достаточно интересную. У неё по каждому вопросу имеется своё мнение, которое она может грамотно аргументировать и отстаивать, даже если все с ней будут не согласны. При этом её можно убедить в своей правоте, если привести аргументы, которые покажутся ей более значимыми, чем её собственные. У неё классный вкус, и она создает себе стиль, который подходит именно ей, и выражает её. Она умудряется его выдерживать, при весьма скудных финансах нашей семьи и создавать из того, что есть такие образы, что ей начинают подражать. Что меня особенно восхищает, так это то, что она не пытается вписаться в систему и не боится прокладывать свой путь.

Сейчас я понимаю, что она всегда была такой, и поступала так, как сама считала нужным, не оглядываясь на чужое мнение. Поэтому она никогда не была удобной для других, именно поэтому её многие и не любили. Однако она не сломалась и не прогнулась под общество, повзрослела и научилась контролировать свою «суперспособность» так, что отношения с людьми у неё стали складываются лучше. Теперь мне с ней стало действительно интересно, самой есть чему у неё поучиться, и мы, наконец-то, по-настоящему подружились. Даже, пожалуй, стали самыми лучшими подругами, а родство эту дружбу усиливает. Сейчас, когда я еду домой, я в первую очередь хочу повидаться с ней и именно её самую первую пригласила к себе в гости в Саров.

Фото - О девичьем - От ненависти до любви - Ольга Калинкина.jpg

2 Поделиться: