Оружие ВМФ

Сразу после испытания первого отечественного ядерного заряда РДС-1 встал вопрос о том, как использовать новое грозное оружие для укрепления боеспособности Военно-морского флота. К этой задаче немедленно был подключен и наш Институт, который с тех пор непрерывно и тесно сотрудничает с ВМФ. Более полувека специалисты ВНИИЭФ в кооперации с научными и конструкторскими учреждениями страны разрабатывают ядерно-оружейное оснащение флота. Мы начинаем публикацию воспоминаний Станислава Николаевича Воронина, главного конструктора РФЯЦ-ВНИИЭФ по ядерным боеприпасам, о первых десятилетиях этой совместной деятельности.

ЯДЕРНО-ОРУЖЕЙНОЕ ОСНАЩЕНИЕ АТОМНЫХ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК (АПЛ)

Поисковые работы по исследованию облика АПЛ начались в 1949 г., после испытания первого отечественного ядерного заряда РДС-1.

9 сентября 1952 г. И. В. Сталин подписал постановление Совета Министров СССР «О проектировании и строительстве объекта 627». В соответствии с этим документом в Москве, в обстановке чрезвычайной секретности, были сформированы группы конструкторов и ученых. Одной из них, возглавляемой В. Н. Перегудовым, поручили провести проектную разработку собственно корабля, а второй, под руководством Н. А. Доллежаля, — энергетической установки корабля. Научным руководителем всех работ по созданию первой АПЛ был назначен директор ИАЭ АН СССР академик А. П. Александров, а общую координацию работ осуществлял заместитель председателя СМ СССР В. А. Малышев.

Торпедное оружие

Первая АПЛ была предназначена для нанесения ядерных ударов по военно-морским базам и другим стратегическим целям на территории США. Для этого атомоход предполагалось вооружить сверхмощной парогазовой торпедой Т-15 (калибр — 1550 мм, длина — 24 м, дальность хода — 40−50 км), оснащенной ядерной боевой частью; это и определило габариты торпеды. В 1954 г. работа над техническим проектом торпеды завершилась, и к рассмотрению проекта наконец привлекли военно-морских специалистов. Их заключение не было благоприятным. Они отметили проблематичность использования корабля по основному назначению (нанесение ядерных ударов по прибрежным объектам на территории потенциального противника). Заряд РДС-6с, испытанный в 1953 г., был опасен из-за возможности выхода трития в отсеки АПЛ, а у заряда РДС-27 была недостаточная мощность. Моряки указали на недостаточную скорость полного хода торпеды Т-15; на то, что лодку могло выбрасывать на поверхность при пуске торпеды; на слабое торпедное вооружение, высокую шумность, низкий ресурс и низкую ремонтопригодность. Поэтому в проект внесли ряд радикальных изменений: была переработана носовая часть АПЛ; лодка лишилась суперторпеды Т-15, получив взамен усиленное торпедное вооружение (восемь торпедных аппаратов с 20 торпедами калибром 533 мм), и была переориентирована на борьбу с боевыми кораблями и поражение транспортов противника.

В 1957 г. АПЛ спустили на воду, ее реакторы были загружены, к концу 1957 г. завершились ходовые испытания.

Работы по созданию заряда для торпеды Т-15 еще некоторое время продолжались, а затем были прекращены. В этих работах от 16 отдела участвовали В. Ф. Гречишников, Г. И. Матвеев, В. М. Худяков, С. Н. Воронин, Ю. К. Чернышев. Примерно в это же время велась разработка первой отечественной торпеды Т-5 калибром 553,4 мм, оснащенной ядерным зарядом 19.

Этот заряд начали испытывать в 1954 г. Первый опыт оказался неудачным, и только в 1955 г. были получены положительные результаты. В серии испытаний проверены разные варианты центральной части, способы нейтронного инициирования ядерного взрыва, в том числе от внешнего источника нейтронов, размещенного в блоке автоматики подрыва заряда.

Испытания завершились взрывом заряда под водой на глубине 14 м — на Новой Земле, в бухте Черная, испытывалось воздействие подводного взрыва ядерного заряда на корабли различных типов, расположенные на различных расстояниях от эпицентра.

В 1955−56 гг. велись ходовые испытания торпеды Т-5. Первую их часть, связанную с проверкой работы автоматики, проводили на озере Иссык-Куль, в Киргизии. Головным по автоматике было КБ-25 (ВНИИА), его представлял К. Е. Бавыкин. Вторую часть испытаний проводили на полигоне Ладожского озера.

Здесь вели измерения вибронагрузок на заряд при пуске и на ходу торпеды; при зачетных пусках макет заряда подрывался от системы автоматики. Все испытания прошли успешно. Членом комиссии по проведению испытания от КБ-11 был С. Н. Воронин. Документация на заряд предусматривала выпуск изделия с завода-изготовителя в не окончательно собранном состоянии. Установку Ц. Ч. и ЭД, окончательную сборку производили перед выдачей торпеды из склада на подводную лодку по специальной инструкции ИОС9.

Документация на ядерные заряды для торпеды Т-5 передана в серийное производство в 1957 г. Так была создана первая в стране торпеда с атомным зарядом. Ядерный заряд стыковался только к торпеде Т-5 и подрывался на глубинах до 50 м. Это был существенный недостаток, так как уже в то время на флоте была большая номенклатура торпед калибра 533,4 мм, в том числе и с глубиной подрыва до 110−150 м. Поэтому мы в 1956 г. совместно с КБ-25 приступили к созданию автономного специального боевого зарядного отделения (АСБЗО) калибром 553 мм, которое можно было бы использовать в любой торпеде такого калибра. В 1957 г. было оформлено ТТЗ на разработку АСБЗО. В АСБЗО устанавливался облегченный на 30 кг заряд, в котором применили новый взрывчатый состав и предусмотрели расширение температурного диапазона эксплуатации от -25°С до максимальных для территории СССР положительных температур. Эта работа потребовала много исследований температурной прочности и стабильности взрывчатого состава в широком диапазоне температур, виброустойчивости и вибропрочности.

Ходовые испытания торпед с АСБЗО проводили по той же схеме, что и торпед Т-5; часть пусков — на озере Иссык-Куль, а часть — на Ладожском полигоне. В отделе 16 этими вопросами занимались Г. И. Матвеев, С. Н. Воронин и А. Б. Мясников (прибыл в КБ-11 в 1956 г.). Испытания начались в 1957 г. Первым с инертным зарядом 901 на Ладожский полигон выехал А. Б. Мясников. Макет заряда загрузили в спецвагон через сдвигающуюся крышу, а в Ленинграде вагон встретили представители флота с грузовиком, который должен был доставить груз в Приозерск. Контейнер пытались выгрузить через боковую дверь вагона, однако он в нее не проходил, так как был миллиметров на 5 больше проема. Тогда его решили подпилить. Военные моряки быстро нашли напильник, а Арнольд Борисович, высокий, кудрявый блондин, человек с юмором, сказал: «Стоп! Эту ответственную операцию я могу доверить только высшему офицеру из здесь присутствующих». Адмирал взял напильник и начал пилить. Лишний металл убрали, контейнер вытащили из вагона, перегрузили на машину, закрыли брезентом и поехали в Приозерск.

В поездках такого рода наш транспорт на Московском вокзале встречали уполномоченные КГБ по Октябрьской железной дороге Олялин и Отряхин. Они выполняли указание из Москвы и всегда знали, когда мы отправляем спецузлы. В Ленинград мы ездили часто, и благодаря уполномоченным место в гостинице «Европейская» всегда было нам обеспечено.

Заряд для АСБЗО был испытан в 1961 г. А через год в Минсредмаше приняли решение заменить заряд другим, разработанным НИИ-1011 и мало отличающимся от нашего. Нам просто в приказном порядке предложили поделиться работой с НИИ-1011. Мы согласились.

В 1957 г. к нам пришел запрос из ВМФ о возможности создания заряда мощностью около 300 кт для торпеды калибра 650 мм. Мы сообщили, что такая возможность имеется и в 1958 г. заряд будет испытан. Однако разработка торпеды с дальностью хода до 40 км шла с задержками. В итоге торпеда была оснащена другим зарядом, в октябре 1962 г. прошла ходовые испытания и принята на вооружение. Затем были приняты на вооружение БЗО ТВ-9, калибром 650 мм; ТВ-10 с тем же зарядом, калибром 533,4 мм; ТВ-16 калибром 533,4 мм; и, наконец, в 70-х годах, — ракето-торпеда «Шквал» с БЗО ТВ-3 и скоростью около 200 узлов.

ТВ-9 и ТВ-10 разрабатывали в отделе Г. А. Богдановича, с участием В. А. Мишкина, а ТВ-16 и ТВ-3 — в отделе Е. Д. Яковлева, с участием В. Д. Казанцева и В. И. Скоморохова.

Велась разработка БЗО типа ТВ-9 и ТВ-10 с переключением мощности, но они так и не были приняты на вооружение из-за малых потребностей флота.

Крылатые ракеты

В 1956 г. было принято решение о создании АПЛ проекта П-627А, оснащенной крылатой ракетой П-20 (ее разрабатывали в КБ С.B. Ильюшина) и ядерным зарядом. Крылатая ракета (в терминологии того времени — «самолет-снаряд») с дальностью стрельбы 3500 км размещалась в контейнере диаметром 4,6 м и длиной 25 м, расположенном на палубе непосредственно за ограждением боевой рубки. Стартовый вес этой первой ракеты составлял около 30 т, в ней предусматривалось разместить разрабатываемый у нас заряд для ракеты межконтинентальной дальности Р-7.

Пуск КР производился из надводного положения. Для этого тележку с ракетой выкатывали на лафет, который затем устанавливали со стартовым угловым возвышением 16° и закрепляли. После старта лафет опускали и тележку убирали в контейнер, который снова герметизировали, после чего лодка могла погружаться. Расчетное время для пуска ракеты составляло 6,5 минут. Постройка этой АПЛ рассматривалась как опытная. Затем планировали построить 18 серийных АПЛ проекта 653, имеющих по две ракеты П-20. В процессе старта двух ракет АПЛ должна была находиться на поверхности 10 минут.

Разработкой заряда, который предполагалось установить в П-20, у нас занимались С. Н. Воронин, Е. Г. Малыхин и Г. Г. Попов. С представителями К. Б. Ильюшина было согласовано размещение заряда в отсеке ракеты: все три угла ГК, фильтр и ШЗ заряда должны были крепиться к одному кольцу из алюминиевого сплава с помощью пространственных ферм, а весь заряд за это кольцо крепился к шпангоуту отсека.

Между С. В. Ильюшиным и Г. В. Новожиловым состоялся интересный разговор о самолетостроении и о крылатой ракете П-20. Сергей Владимирович был уже в преклонных годах, но оставался очень активным, а Генрих Васильевич был его молодым заместителем и руководил комплексом прочности. Сергей Владимирович рассказал о структуре Министерства авиационной промышленности и своем КБ, о всех КБ министерства и их исторически сложившейся тематической направленности. Говоря о П-20, Сергей Владимирович отметил, что эта ракета имеет максимальную среди аналогичных ракет дальность 3500 км, ее полет происходит на высоте 13−15 км со скоростью около 2000 км/ч. Поэтому корпус ракеты достаточно сильно нагревается.

Мы продолжили разговор о П-20 в кабинете Генриха Васильевича. Обсудили нагрузки при старте и маневрировании ракеты, виброрежимы в полете, температуры разогрева, способы крепления заряда в отсеке ракеты и согласовали компоновку. Договорились об обмене необходимыми для дальнейшей работы исходными данными. Потом ездили в Управление ВМФ и ленинградские институты флота, где уточняли порядок эксплуатации.

Кроме С. В. Ильюшина, над проектом ракеты для поражения береговых целей с АПЛ работали ОКБ С. А. Лавочкина (крылатая ракета П-40) и КБ Г. М. Бериева (П-10). Все эти ракеты были громадны, и боезапас АПЛ состоял из 1−2 ракет. Это было существенным недостатком оружия такого типа. К постройке АПЛ так и не приступили, программа по этим комплексам была закрыта в 1960 г.

Иной путь избрал В. Н. Челомей, предложив разместить относительно легкую КР со складными крыльями в пусковом контейнере. Это стало возможно благодаря созданию оригинального автомата раскрытия крыла, который срабатывал после выхода ракеты из контейнера, что значительно упростило и ускорило процесс запуска. Кроме того, появилась возможность заметно увеличить боекомплект подводной лодки при сохранении ее водоизмещения.

В. И. Челомей к середине 50-х годов не располагал своим самостоятельным коллективом; организация была филиалом ОКБ А. И. Микояна. Не без помощи Н. С. Хрущева ему удалось добиться встречи с начальником технического управления флота П. Г. Котовым, изложить ему свою концепцию создания КР для подводных лодок и заручиться поддержкой. Вскоре предложением заинтересовалось руководство ВМФ и его главком С. Г. Горшков. Экспертиза, проведенная с участием таких специалистов, как академики М. В. Келдыш, А. А. Дородницын и А. Ю. Ишлинский, также дала положительную оценку проекту. В результате было подготовлено правительственное решение образовать в подмосковном Реутово ОКБ-52 под руководством В. Н. Челомея, которому было поручено создание крылатой ракеты П-5 с дальностью до 350 км (постановление от 19 июня 1955 г.). В Реутово работами руководили В. Н. Бугайский и М. И. Лифшиц.

Первоначально комплекс П-5 предназначался для оснащения дизель-электрических подводных лодок, конкурируя с комплексом П-10, разработанным Г. М. Бериевым. Этот комплекс являлся аналогом американского комплекса «Регулус», принятого на вооружение флота США в 1956 г. Первый пуск П-5 состоялся 12 марта 1957 г. с качающегося стенда СН-49 на Белом море, а 22 ноября того же года ракета стартовала с борта опытной ПЛ С-46 (переоборудованная лодка 613-го проекта). В результате сравнительных испытаний предпочтение было отдано комплексу П-5, который был официально принят на вооружение 19 июня 1959 г. Им было оснащено 6 лодок 644-го проекта, а шесть — 655-го проекта, которые имели по четыре ракеты. Для более надежного поражения целей на территории США, располагавших мощными противолодочными силами, было решено разместить стратегическое ракетное оружие на менее уязвимых АПЛ. Было разработано 2 проекта АПЛ — 658 и 659, оба они разрабатывались на основе 627-го проекта.

Первые ракеты П-5 имели диаметр 1 м, длину 10,8 м, размах крыльев 3,7 м, стартовый вес — 5200 кг, максимальную скорость — 0,9−1,0 маха, дальность 350 км, высоту полета — 800−900 м. Ракета устанавливалась на АПЛ в герметичном контейнере (длина — 12 м, диаметр — 1,65 м), заполненном азотом. Подготовка ракеты к старту осуществлялась дистанционно с пульта управления из 1-го отсека подводной лодки, подъем контейнера из походного в боевое положение (на угол 14°) происходил за 125 сек. Контейнеры размещались в нишах на палубе подводной лодки. Старт выполнялся из надводного положения при волнении 4−5 баллов и скорости хода до 8 узлов. Ракеты несли наш заряд, испытанный в 1958 г, БЧ ТК-11 разрабатывалась в КБ им Н. Л. Духова.

Совершенствование возможных средств перехвата потребовало повышения боевых возможностей ракет П-5. Появилась ракета П-5Д с увеличенной до 500 км дальностью стрельбы и повышенной в 2−3 раза точностью. Ракеты П5-СН снабжали радиовысотомером, что позволило уменьшить крейсерскую высоту полета до 300−400 м; внедряли способы снижения радиолокационной заметности. Совершенствовалось и боевое оснащение улучшенного заряда, более термостойкого и удобного в эксплуатации.

В 1964 г. появились новые противокорабельные ракеты П-6, созданные на базе П-5 в ОКБ В. И. Челомея. В них учитывались все новые, внедренные в П-5, технические решения.

В начале 60-х годов появились пусковые установки для этих ракет на надводных крейсерах типа «Грозный» и «Владивосток». На них применялись ракеты П-35 (вариант П-6). Создавались эти БЧ также в кооперации с КБ им Н. Л. Духова. С нашей стороны наибольший вклад в эти работы внесли С. Н. Воронин, Е. Г. Малыхин, В. Т. Солгалов, И. М. Мельченко, И. В. Демидов и И. Г. Иванов.

Так создавались первые крылатые ракеты, стартующие с борта корабля или АПЛ в надводном положении. Они снаряжались БЧ, в состав которой вошли наши заряды.

Продолжение в следующем номере