«Волки!»

Помните притчу про пастушка? Ну, который, забавляясь, кричал «Волки!», а когда и впрямь пришли волки и он завопил взаправду, к нему никто уже не пришёл — не поверили. Некоторые СМИ эту грань — когда становится всё равно, что они там кричат — уже давно перешли.

Впрочем, по порядку. На днях значительный резонанс получила история Жени Черкесова. К сожалению, семилетний мальчик неизлечимо болен, в том смысле, что известных способов, которые могли бы его вылечить, в современной медицине не существует — у него опухоль в стволе головного мозга. Единственный известный кардинальный способ — операция, но данная опухоль неоперабельна, так что остаётся лишь надеяться, не знаю, на чудо. Ребёнок прошёл курс химиотерапии и лучевой терапии в Нижнем Новгороде, рост опухоли удалось остановить, но развилась пневмония, и с осени и по данный момент он находится в тяжёлом состоянии в реанимации саровской клинической больницы № 50 ФМБА России. Крайне печальная история.

И вот, отчаявшаяся мама, решившая, что лечение в Сарове недостаточное и неправильное, обращается за консультацией к известным нижегородским и московским специалистам, пишет письма в различные инстанции с просьбой помочь ребёнку. Даже написала открытое письмо В. В. Путину, ознакомиться с ним можно здесь. Ссылка на письмо появилась и на Родительском форуме «Колючего Сарова». Маму понять можно: чтобы спасти своего ребёнка, поднимешь всех, кого возможно. Ребёнка консультирует, например, (приведу полные регалии) заведующая отделением нейроонкологии федерального научно-клинического центра, доктор медицинских наук, профессор Ольга Григорьевна Желудкова — один из главных в стране специалистов по данному заболеванию.

А затем за дело взялась скандально известная газета «Саров». Известное амплуа этой газеты — рассказывать о ряде государственных и муниципальных служб, что там всё плохо. Если поднимаются какие-то проблемы — то читателям разъясняется, что ну буквально всё плохо кругом. Что всё прогнило, вокруг одно бездушное чиновничество, взяточничество, кумовство, лизоблюдство, ворьё, ничего не делается и всем на всё наплевать, особенно на простых людей. Такое, жизнеутверждающее, в общем. При этом факты искажаются и перевираются, а то и вовсе придумываются, а важное — умалчивается, чтобы реальность не смогла помешать выводам.

В общем, в газете в номере от 7 марта 2012 г. выходит заметка под авторством Л. Кяшкиной, в которой корреспондент в издевательской манере (чего стоит только фраза «Так что нужно сделать, чтобы в Саров приехали необходимые специалисты? Поползать перед господином Оковым на коленках?») сообщает, что в Сарове с медициной всё плохо. Женю не лечат, заочные назначения московских специалистов выполнять не собираются — и вообще, на мальчика врачам просто наплевать. Из текста вопиющей заметки следует, что состояние мальчика всё ухудшается из-за попустительства саровских врачей, которые ничего не хотят делать. Профессор О. Желудкова выписыает 12 курсов дорогущей химиотерапии — а в Сарове даже не чешутся помочь ребёнку, у которого есть надежда на спасение жизни. В заметке даже приводится прямая речь Ольги Григорьевны: «Если бы у него не было шансов, я бы не расписывала ему 12 курсов химиотерапии по четыреста тысяч рублей каждый». Необходим визит специалистов — не приглашают. Такое вот пишут.

В общем, в адрес коллектива КБ № 50 выдвинуты очень тяжёлые обвинения. Из опыта проверки фактов по материалам газеты «Саров» я был заранее почти уверен, что скорее всего, как обычно, «всё не так, ребята» — своё «Волки!» газета уже давно откричала. Но решил всё же заняться этой историей, поскольку она получила резонанс, тем более что мама Жени дошла до самого руководителя ФМБА России В. В. Уйбы, и он организовал срочный визит в Саров О. Желудковой. Кстати, в своём блоге В. В. Уйба пишет: «Меня расстроило количество негативных отзывов о нашей больнице в комментариях к Вашему открытому письму на указанном Юлией сайте. КБ № 50 — очень хорошая больница, и там спасена не одна человеческая жизнь… Хотелось бы поговорить.» Да чего, думаю, всё понятно, в принципе — пастушки долго кричали…

7 марта самолёт доставил профессора из Калининграда через Москву и Н. Новгород в Саров. По результатам она докладывает наверх, и руководитель ФМБА сразу сообщает в своём блоге:

…К сожалению, здесь оказался тот самый случай, о котором я говорил ранее: иногда даже самые лучшие доктора бессильны. Проф. Желудкова посмотрела ребенка, состоялся консилиум. Вывод, к сожалению, неутешителен: мальчика нет смысла забирать в Москву — опухоль неоперабельна, а все возможное лечение он получает сейчас в Сарове. Хотел бы отметить, что саровские врачи сделали и делают все возможное и необходимое. К сожалению, состояние мальчика не позволяет провести ему облучение, химиотерапию или даже трахеостому. (выделено мной)

Тем временем О. Желудкова в своих разъяснениях отделу по связям с общественностью КБ № 50 даёт высокую оценку работы саровских врачей:

— Ольга Григорьевна, Вы консультировали Женю заочно, сегодня у Вас была возможность его осмотреть. Как оцениваете работу врачей КБ № 50?

— Я не вижу никаких нарушений, то, что пишет мама в письме, не соответствует действительности. Я видела внимание врачей, их ответственность и озабоченность. Врачи используют все возможности, чтобы помочь ребенку. На сегодняшний день (07.03) состояние ребенка стабильно, у него купирована пневмония, симптомы, связанные с опухолевым процессом, сохраняются. Все мероприятия, которые проводят врачи в этой больнице, адекватны. Ребенок не нуждается в транспортировке в федеральный медицинский центр в Москву, все объемы необходимой помощи ему оказывают здесь.

— У мамы Жени большое беспокойство вызывает то, что ребенку не провели повторно химиотерапию и не поставили трахеостому (дыхательную трубку). Была ли в этом необходимость?

— В самом начале, когда был только поставлен диагноз, ребенок получал химиотерапию параллельно с лучевой терапией. Это основной этап лечения. В последующем развившиеся инфекционные осложнения исключили проведение химиотерапии. На сегодняшний день данные динамического наблюдения говорят о том, что рост опухоли отсутствует, а в этом случае химиотерапия не показана. Лучевая терапия позволила стабилизировать картину, и до сегодняшнего дня опухоль стабильна.

— Трахеостома?

— Трахеостома устанавливается, чтобы отключить пациента от аппарата ИВЛ, перевести в обычную палату. Это достаточно сложный вопрос поможет ли трахеостома Жене освободиться от аппарата ИВЛ. У ребенка отсутствует функция самостоятельного дыхания из-за особенностей локализации опухоли. Мы обсудили вопрос трахеостомы здесь с врачами, но пока у нас много сомнений. Ведь если будет дыхательная недостаточность, он и с установленной трахеостомой будет находиться на аппарате ИВЛ. Сегодня мы приняли решение, что надо повторить КТ, если не будет продолженного роста опухоли, в этом случае будем вновь обсуждать вопрос трахеостомы.

Вот так. Маме ребёнка в такой ситуации можно лишь пожелать мужества и терпения. И понимания, что не всё в этой жизни зависит от врачей. Хотя порой, конечно, — всё-таки очень многое.

А что же с утверждениями-вопросами в заметке «Сарова» о том, что в саровской медицине всё плохо, врачи наплевали на ребёнка и т. д. А ничего. Всё это — попросту выдумано. Кстати, прямая речь проф. О. Желудковой в заметке вообще, похоже, сфальсифицирована, поскольку о химиотерапии на фоне инфекционного осложнения и речи быть не могло, впрочем, это уже несущественные детали.

Привожу аудиозапись — комментарии по поводу этой ситуации главврача КБ № 50 С. Б. Окова: