Унылая пора
Да все! Все туда ездили. Как правило, в школе, с классом, а то и вовсе несколькими автобусами, набитыми учениками пятых, дефис, десятых классов. Это ж Большое Болдино!
Как пропустить можно, если великий классик в программу по литературе плотно зашит?! Кудрявая гордость страны вот уже несколько веков. В общем, без припадания к корням не обойтись. Поэтому утрамбовывали школьников в автобусы и везли смотреть.
А у меня все как-то не получалось. То болею, то на соревнованиях по легкой атлетике. А то и сама школьная администрация запретит ехать в рамках наказания за плохие оценки. Короче говоря, не был я в вашем этом Большом Болдине. Ну, ни разу.
Большое Болдино — село в Нижегородской области, административный центр Большеболдинского сельсовета и Большеболдинского района.
Большое Болдино расположено в 230 км к юго-востоку от Нижнего Новгорода, в 100 км к северу от Саранска и в 38 км от железнодорожной станции Ужовка. Впервые Большое Болдино упоминается в документах с XVI века под названием Забортники. Уже тогда оно принадлежало старинному роду Пушкиных. Сам
Сохранились парк, любимая поэтом роща Лучинник, восстановлена усадьба с комплексом построек, ставшая ядром государственного музея-заповедника.
А тут начальство нашего самого крутого в городе рекламного агентства™ в рамках повышения культурного уровня своих сотрудников повелело подумать насчет того, куда бы можно съездить, чтобы приобщиться к чему-нибудь культурно-историческому. Я, само собой, укутавшись в серый кардинальский плащ, шепнул кому надо, и вот через краткий промежуток уже и дату посещения сакральной для всякого пушкиниста точки наметили.
В воскресенье рано встал. Побрился, борясь с желанием оставить бакенбарды, надел все чистое. И, бодрый от осенней свежести, побежал на остановку — в микроавтобус садиться. К месту посадки никто не опоздал, выехали споро. Даже в замечательную игру «Я забыл взять пропуск» перед КПП не поиграли.
Правда в другую игру — «Дорожные песни» — тоже отчего-то играть не стали, сильно меня этим расстроив. Видимо, это и был знак того, как в целом пройдет поездка. Тем не менее, три с лишним часа пролетели незаметно. Коротая время, вспоминали стихи любимца муз, зашитые в голову школьной программой. Вспоминались, как водится, по большей части «Мороз и солнце» да «Письмо Татьяны». Жаль, не на Кавказ ехали. У Лермонтова я значительно больше знаю. «Бородино» там, «Мцыри».
Мимо весьма сельских домиков подкатили к самому эпицентру. Там автобусов череда уже: те самые школьники и приехали массово. Пара автобусов саровских, само сбой, стоит. Слабоорганизованные подростки небольшими группами осаждали повозки с сувениркой. Мама моя! Из сувениров — несколько видов магнитов на стандартной основе да деревянные поделки со знакомым всем автопортретом, нанесенным выжигателем. Пеньки какие-то с топором почему-то. Совиные перья, опять же. Все это весьма скудным количеством представлено. Зато всякие перстни из фальшивого золота, игрушечные вертолетики, браслеты из искусственной кожи и уж совсем запредельная розовая резиновая задница, приклеенная поверх семейных трусов большого размера.
Все это под присмотром зло глядящих на мир местных жителей, привезших сувенирный скарб на каких-то вовсе уже запредельных прицепах. Для себя лично решили, что лучше всего бы пошли искусственные бакенбарды с приклеенным магнитом. Уверен — отбоя бы не было!
Ладно, думаем, дальше-то получше будет. Растолкав низкорослых экскурсантов, закупили билеты на индивидуальный просмотр экспозиции. А там уже, пристроившись в хвост очередной группе молодежи, побрели по унылым помещениям пушкинской усадьбы.
Мор, глад и семь казней египетских, а не экспозиции. Каждая комната скудно украшена несколькими ксерокопиями, снятыми с черновиков гения. Какие-то отдаленно соответствующие эпохе, но абсолютно левые предметы интерьера. Вовсе уж бутафорские, на скорую руку слепленные часы и электрические подсвечники. Усталые экскурсоводы, профессионально повышенным голосом «толкающие» в массы речи, скомпилированные из справочных статей «Большой советской энциклопедии» и отрывков поэтического наследия.
«Выпьем, няня! Где же кружка?», короче.
Круглыми глазами посмотрев на все это «благолепие», высыпали на улицу. Там пруды. Несколько и очень правильной формы. Через пруд переброшен мостик в стиле пушкинской эпохи. Вернее того, как ее себе представляют местные ремесленники. На мосту, помахивая деревянными дуэльными пистолетами и черными цилиндрами, наряженные в не менее «аутентичные» шмотки совершенно попугайских расцветок и невероятного фасона, фотографировалась школота. Те, кто на костюмы разоряться не стал, без затей принимали стандартные позы под сенью желтолистых яблонь. Штамповка аватарок для социальных сетей шла потоком.
Желая по полной использовать каждый номер программы, нарядился в плащ с пелериной и сильно ношеный цилиндр генеральный директор самого крутого в городе рекламного агентства™. После чего неспешным променадом проследовали через любимые поэтом места. Ветер любезно развевал пелерину и срывал с веток оранжевые листья.
Осень была самая та. Пушкинская. Тут хоть не обманули. Потому как и восстановленные надворные постройки тоже абсолютно не впечатлили. Чисто декорации для малобюджетного вестерна. Сани какие-то фанерные да срубы, исписанные граффити.
Короче говоря, ставлю сему культурно-значимому месту крепкую двойку. Вся эта болдинская усадьба оказалась натуральным надувательством, не представляющим с познавательной точки зрения ничего. Плохо, некрасиво и бесполезно. Одно достоинство — дешево.
С тоски даже в музей персонажей сказок заходить не стали. Оплывающей восковой старухи возле расколотого корыта, из которого еще вчера хлебали хрюшки председателя большеболдинского колхоза лично моя эстетическая железа уже бы не перенесла.
Не задерживаясь боле, вкусили комплексного столовского обеда в ресторане «Лучинник» и, бодро погрузившись в автобус, выехали домой. Обратная дорога преимущественно прошла в гнетущем молчании. Обсуждать было совершенно нечего. Удалось нам наблюдать удивительный пример того, как можно, имея совершенно халявный брендинг, профукать все скрытые в нем выгоды.
Ну обмотайте вы, в конце концов, дерево, похожее на дуб, цепью, покрашенной из баллончика в золото. Посадите рядом камышового кота. Живого! Аниматоров в костюмах запустите, сувенирку закажите. Всех этих золотых рыбок и прочих Дубровских. Дело пойдет! Ведь едут же непонятно зачем толпы туристов. Едут и проносят все свои деньги мимо местной администрации. Больно, граждане, и горько. Исключительно равнодушный подход к вопросу. Исключительно! При таком-то рекламном проспекте:
Пушкин чувствует необходимость житейских перемен. В 1830 году повторное его сватовство к Наталье Николаевне Гончаровой было принято, и осенью он отправляется в нижегородское имение своего отца Болдино для вступления во владение близлежащей деревней Кистенево, подаренной отцом к свадьбе. Холерные карантины задержали поэта на три месяца, и этой поре было суждено стать знаменитой Болдинской осенью, наивысшей точкой пушкинского творчества, когда из-под его пера вылилась целая библиотека произведений: «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» («Повести Белкина»), «Опыт драматических изучений» («Маленькие трагедии»), последние главы «Евгения Онегина», «Домик в Коломне», «История села Горюхина», «Сказка о попе и о работнике его Балде», несколько набросков критических статей и около 30 стихотворений.
Среди болдинских произведений, словно нарочито непохожих одно на другое по жанру и тональности, особенно контрастируют друг с другом два цикла: прозаический и драматический. Это два полюса его творчества, к которым тяготеют остальные произведения, написанные в три осенних месяца 1830 года.
Фото: Мартин, А. Тихомиров
dftgy