Почему Саров?

Недавно товарищ из Москвы спросил у меня: «А что у вас там такое в Сарове происходит? Я знаю оттуда много талантливых людей: писатели, музыканты. Почему так выходит?»

Что бы вы ответили на это? Что у нас тут особенного?

— Ну, у нас повсюду лес, — пожимаю я плечами.

Лес для меня, пожалуй, главное, в Сарове. В детстве каждую зиму мы с дедушкой и бабушкой ходили на лыжах до Серафима. Я помню, как лес искрился и хрустел, белая пелена вокруг была мягкой ватой (жаль, что не сладкой). Никакого движения, кроме нашего. Всё будто необитаемо, сокровенно, сказочно. Раз или два мы останавливались, как мне казалось ребёнком, в чаще, пили чай. Как долго откручивалась серебристая крышка термоса, какое нетерпение кипело внутри! Шуршал полиэтиленовый пакетик, из которого бабушка доставала бутерброды с колбасой и пухлым белым хлебом.

На лыжах я больше не катаюсь — лениво. А лес люблю, как и прежде.

— Как мне легко здесь дышится, — улыбается Аня, пока мы медленно шагаем по Тропе здоровья. Мимо нас проезжают коляски, бегут собаки и их хозяева, быстро-быстро. А потом вдруг — тишина. Только лес и ветер, перебирающий листья, как складки платья. Может быть, только так и рождается это высшее в мире чувство — принятие. Принятие абсолютное, окончательное. Доверие к тому, что всё в мире происходит правильно. Любовь. Которая так быстро рассыпается, рассеивается в суете будней — уже и не помнишь, о чём она, где она? Так, бросаешь её по привычке, как оговорку, как случайный взгляд.

— Правильно, правильно, малую родину любить надо, — кивает Тимур, жуя шоколадный батончик. — Вот все бегут отсюда, а кто провинцию поднимать будет? Я считаю так: где родился, там и пригодился.

Кому пригодился? И что это за «годность» такая — та ли, которую на товарах в супермаркете указывают?

— Я что ли кусок сыра? — возмущается Аня.

Ещё Кант развивал идею о сомнительности нашего понимания предназначения вещей. То есть опыт нам говорит, что дерево — это для того, что очищать кислород и закрывать нас от солнца в жаркий день. Насекомые всякие — чтобы их лягушки ели. Но никогда не известно наверняка, действительно ли это должно быть для того и только так, а не иначе. Качества и функции мы сами приписываем объекту. А что он есть сам по себе, вне нашего взгляда на него, мы постичь не можем. И «человек» как понятие относится к данной теме в первую очередь.

Человек вне взгляда другого человека — кто он? Какой он?

У Владимира Бурича, поэта, основателя русского свободного стиха, есть занятное стихотворение по этому поводу:

«Я проецируюсь в сознание
девяти соседских мальчишек
семи членов комиссии по проведению водопровода
четырех трактористов
трех штукатуров
пяти бакенщиков
начальника плеса
председательницы сельского совета
участкового милиционера
Живу столикий
Удивительны мои судьбы».

Так что вряд ли предназначение человека кому-то «пригодиться», тем более, именно там, где «родился».

— Ничего я не должна! — Аня скинула прядь с лица. — Я живу здесь, потому что мне нравится. Если кому-то не нравится, не осуждаю.

Я киваю. Всё, что от человека нужно, чтобы он был счастлив. По-настоящему счастливый человек, видится мне, добр к окружающим. Потому что счастье делает его сильным, а для проявления доброты сила нужна недюжинная. Отмахнуться и отплеваться ведь всегда как-то проще бывает.

* * *

Многие любят Саров за тишину, за то, что здесь хорошо воспитывать детей и внуков, вести размеренную, уютную жизнь.

Я редко пишу, когда путешествую. Для творчества нужна остановка, нужен покой. Возвращаешься из яркого, большого, пульсирующего города в саровское спокойное дыхание. Молчишь, приводишь в порядок мысли. Укладываешь самого себя по ровным полочкам внутреннего шкафа. И тогда уже можно писать.

«Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
Я твой: я променял порочный двор цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья…». (Пушкин)

Я знаю писателей, которые специально уезжают на дачу, в деревню или в провинцию и пишут только там. Да что далеко ходить — золотой период творчества Пушкина приходится на незаметное, маленькое Большое Болдино. А наше Болдино — Саров — всегда под боком.

Так отчего же здесь не быть талантливым, молодым, чудесным?